После свадьбы к ней пытались подъехать: давай, мол, подруга, подсуетись, дело для тебя привычное… Особенно наседал Урюпин, но Лизка очень жёстко пресекла домогательства:
— Молчать, твари! Ещё только один намёк в мою сторону насчёт секса — посажу! Так что не рыпайтесь!
С той поры мужики в управлении относились к Лизке с опаской, даже начальник УВД начинал нервничать, когда случайно оставался с ней наедине в своём кабинете.
— Помочь, говоришь? — Одоева посмеялась, постучала красивыми пальцами с отлично отманикюренными ногтями по своему пустому стакану. — А в чём помочь?
— Давят на меня…
— Кто?
— Авторитет один.
— У тебя рыльце в пушку?
— Да. Много пуха.
— Я тебе готова помочь, ты не сука, как эти… Но у меня висят дела.
— Вали их на меня. Буду разгребать.
— Что, так припёрли?
— Срок на всё про всё — неделя.
— Ну, расскажи суть…
— Пойдём пройдёмся. Голова кругом идёт от всего…
Доверившись Одоевой, Геннадий потом долго терзался (правильно ли поступил?), но дело было сделано — Лизка впряглась, и с удовольствием. Первым делом она собралась выяснить про завтрашнюю статью в газете — откуда дует ветер? Второе — надо найти сутенёра Зии и точно узнать, каким местом она ублажала мужиков. Дальше: кто у Ондатра осведомитель и что вёз в сумках Игошин? Выслушав её план, Геннадий промолчал — всё хорошо, только главное для него в другом: выцарапать у Ондатра компромат на отца и посадить авторитета и его братков за убийство Зии.
— Сегодня я сделаю, что наметила, а завтра, может, выдумаю, как прижать Ондатра, — самоуверенно заявила Одоева и уехала в редакцию газеты.
Геннадий, проклиная жизнь, пошёл домой. Помимо отца у него была другая головная боль — старшая дочь Машка. Беременная Машка…
А ещё задурившая пятнадцатилетняя Наташка, жадно отдавшаяся мрачной субкультуре готов. Но о Наташе душа так не болела, как о старшей дочери — все эти субкультуры явление временное, давящее на мозги подростков в переходный период взросления. Они хотят выделиться, но ещё не знают как, и внешняя бравада — самый простой способ доказать всему миру, и особенно родителям, что ты уже не ребёнок, что у тебя уже свой собственный взгляд на жизнь и его нужно уважать. Наташка подурит-подурит да бросит малеваться, как ведьма из голливудских фильмов. А вот ситуация с Машкой…
Одоева приехала в редакцию газеты к обеденному перерыву. Она выбрала газету для первого набега из-за своего муженька — её весельчак Костя трудился здесь штатным репортером, потому вопрос со статьей мог решиться легко.
