Крейсерской эскадре предписывалось находиться вблизи конвоя, однако вне видимости его, и сопровождать до Медвежьего, лишь в случае крайней необходимости — и к востоку от острова, но не восточнее двадцать пятого меридиана. Считалось, что в этом районе ответственность за безопасность конвоя от атак надводных кораблей несут английские и советские подводные лодки. Но разве лодкам такая задача под силу?
Адмиралтейство не исключало возможности после Медвежьего рассеять конвой, чтобы суда продолжали плавание поодиночке. Такое решение, по мнению Гамильтона, было бы смерти подобно. Транспорты вооружены лишь легкими пушками и автоматами. Когда они вместе, это все-таки огневая мощь, позволяющая если и не сражаться с надводными кораблями, то хотя бы отбиваться от самолетов и лодок. А в одиночестве транспорт почти беззащитен, его судьба зависит, по сути, от везения и стечения обстоятельств.
Была и еще одна сторона вопроса, которая не давала покоя контр-адмиралу. В Норвегии находились крупные германские корабли во главе с линкором «Тирпиц». Это был вражеский меч, постоянно занесенный над Северной Атлантикой. Рано или поздно с «Тирпицем» надо было кончать, и конвой мог послужить соблазнительной приманкой для немцев: имелись основания предполагать, что германские корабли выйдут на перехват конвоя. Разве можно упустить такой шанс?
Картины возможной битвы отчетливо виделись Гамильтону. Его крейсеры могли бы ввязаться в бой и затем, отходя, навести врага на линкоры и авианосец адмирала Тови, которые и решили бы исход сражения. Иными словами, сыграть роль авангарда адмирала Битти в Ютландском бою. Кстати, с этой целью и транспорты могли б изменить на какое-то время курс. А если бы немцы не попались на удочку, что тоже вполне вероятно, он, Гамильтон, бросил бы в торпедную атаку миноносцы. А на обратном пути германской эскадры попытали бы счастья союзные подводные лодки. Пусть «Тирпиц» даже уцелел бы, он наверняка потом отсиживался бы в базе: после потери «Бисмарка» Гитлер дорожил новейшими кораблями и выпускал их в море весьма неохотно. Таким образом, любой исход встречи с немцами в океане принес бы определенный успех.
Указания адмиралтейства на сей счет изобиловали предостережениями, оговорками, запретами, и Гамильтон не имел ясного представления, что же ему дозволено в случае встречи с «Тирпицем». Он знал, что планы адмирала Тови тоже отвергнуты. Все это мотивировалось главной задачей — проводкой конвоя. Но как можно выполнить операцию, избегая боя? Видимо, адмиралтейство попросту боялось потерь своих боевых кораблей. Что ж, потопление «Бисмарка» тоже обошлось англичанам недешево, но цель оправдала себя. А тот, кто боится потерь, не способен выиграть битву.
