И действительно, по воде внезапно идут волны: это одна из девушек, освободившись от цепей, всплывает вверх. Она выныривает на поверхность, откидывает голову назад и набирает полные легкие воздуха.
— Разве я не говорил тебе, что с ней все будет в порядке? — говорит Сабатини. — Сейчас она вылезет из воды, живая и невредимая.
Он ошибается. Вместо того чтобы подплыть к лесенке и выйти из воды, она снова погружается в резервуар. Вторая девушка все еще пытается выбраться на свободу. Видно, что она в панике. Остается только одна цепь, но она массивнее остальных и не дает ей вырваться на поверхность.
Первая девушка подплывает к ней, двумя руками хватает за голову и прижимается губами к ее рту. Она передает своей сестре воздух, пытаясь сохранить ей жизнь. Затем отплывает от нее и помогает распутать цепь. Движения прикованной девушки становятся заметно медленнее.
Первая девушка снова всплывает на поверхность, затем в очередной раз погружается в воду. Она снова вдыхает воздух в рот сестры-близнеца и снова пытается распутать цепь.
Публика безмолвно наблюдает.
Лицо прикованной цепью девушки становится бледным, ее глаза остекленели. Она перестала двигаться. Похоже, она мертва.
Акулы беспрепятственно нарезают круги по резервуару, не обращая внимания на две человеческие фигуры, которые отчаянно борются за жизнь.
Однако что-то меняется. Свободная девушка внезапно оборачивается и быстро выныривает на поверхность. Резко вытащив руку из воды, она держит ее перед собой.
— Она поранила палец! У нее течет кровь! — кричит кто-то. Я наклоняюсь вперед и действительно вижу на ее пальце ранку. Крошечный порез. Должно быть, она оцарапалась о цепь или содрала кожу о дно.
Девушка быстро плывет к ступенькам и начинает выбираться наружу. Увы, слишком поздно: капли крови упали в воду.
Двигаясь с пугающей синхронностью, акулы атакуют ее. Одна из хищниц приподнимается над водой, хватает ее и тянет вниз своими ужасными челюстями.
После этого трудно понять, что происходит, так как вода становится красной, она как будто закипает. Кажется, будто жидкость становится живой, хотя несет в себе только смерть.
Происходящее кажется мне нереальным. Может, это часть процесса или просто такой трюк. Я смотрю на сидящего Сабатини рядом. По его лицу видно, что он тоже потрясен.
— Черт! — сердито восклицает он. — Вообще-то их не собирались отдавать на корм акулам, во всяком случае, не раньше, чем в субботу вечером.
Он встает и жестом подзывает одного из охранников.
