Я полагал, что пресса будет немного сдержаннее, но нет; журналисты такие же безбашенные, как и толпа зрителей вчера вечером. Я не хочу здесь находиться. Я пришел сюда не для этого. Что сказала бы Прия, если бы узнала?
— Дамы и господа, без дальнейших церемоний, я предлагаю сделать ставки!
С этими словами Сабатини спрыгивает с платформы, проходит через всю комнату и опускается в кресло рядом со мной. Он поворачивается ко мне, и я вижу самодовольную ухмылку на его лице.
— Я говорил тебе, что это будет здорово, — заискивает он.
Баллоны с кислородом и клетка поднимают из воды. Резервуар освещен так ярко, что внутри можно рассмотреть двух женщин: у них нет защитных масок, их глаза широко открыты. Они начинают отчаянно выпутываться из цепей. Похожие, как две капли воды. Должно быть, они близнецы, как мы с Фрэнсисом.
Акулы мгновенно устремляются к ним. Кто-то считает акул красивыми созданиями, но я так не думаю. Мне они представляются опасными и жестокими, бездушными и бессердечными хищниками, жаждущими крови.
В центре Астрид и Луна лихорадочно пытаются выбраться из цепей. Какое-то время они быстро справляются с этой задачей. Три больших металлических крепления и четыре замка быстро размыкаются, и цепи тяжелыми кольцами опускаются на дно резервуара.
— Ну, что скажешь? — Сабатини наклоняется ко мне, так что я чувствую на моем лице его зловонное дыхание. — Я придумал это сам. Разве я не гений?
С меня довольно. Довольно инспектора манежа, довольно цирка, довольно всего.
— Я думаю, что это отвратительно, — отвечаю я ему, и вижу, как его лицо недовольно вытягивается. — Отвратительно и позорно. Этим нельзя гордиться. Это мерзость.
Он нервно смеется.
— Не волнуйся, — говорит он. — Все это иллюзия. Этим людям вообще ничто не угрожает!
Я смотрю на резервуар, на двух женщин, яростно пытающихся освободиться от цепей.
— Мне кажется это очень реальным, — с сомнением в голосе говорю я.
— Я имею в виду, акулы не едят людей. Они нападают на купальщиков гораздо реже, чем ты думаешь. Им не интересно нападать; у них всегда есть хорошая еда.
Я чувствую себя немного лучше, когда слышу эти слова. Мне кажется, что это правда. Помнится, я читал где-то, что акулы-людоеды — это миф, даже такие большие белые акулы не нападают на людей.
Но у близнецов кончается кислород, и они все еще закованы в цепи. Как долго они продержатся, даже если акулы решат, что они не хотят завтракать?
— Не волнуйся, — напевно успокаивает меня Сабатини. — Луна и Астрид — лучшие в своем деле. Они будут свободны через несколько минут.
