— Как ты думаешь, все когда-нибудь изменится? — спрашиваю я. — Эта наша жизнь?
Она отвечает решительно и без раздумий.
— Да. Если мы будем верить. Если мы не откажемся от надежды. Если будем вместе. Да, все изменится. Посмотри туда, — говорит она, указывая на город, на далекий горизонт. В небе появляется слабый розовый свет. — Наступает новый день.
Она ласково проводит по моим волосам, и я чувствую, как мои плечи расслабляются. Девушка берет меня за руку и отводит к койке. Когда я неловко устраиваюсь рядом с Гретой, она накрывает меня тонкой простыней и, присев на пол рядом, продолжает гладить меня по волосам, совсем как раньше.
Я чувствую, что засыпаю.
Когда утром я захожу в столовую, все остальные уже молча завтракают. Фрэнсис, как обычно, уставился в свой телефон, играя в какую-то жестокую игру, кажется, «Убей Отброса» или что-то в этом роде. Отец читает новости на своем планшете, мать просматривает почту.
Когда Прия расставляет тарелки, я пытаюсь поймать ее взгляд, но она не обращает на меня внимания и не улыбается своей тайной, заметной только мне улыбкой.
Мать внезапно насмешливо фыркает. В этом звуке столько презрения, что все мы невольно поворачиваем к ней головы, даже Фрэнсис. Она молча передает свой планшет отцу, и тот просматривает сообщение на экране. Затем усмехается и возвращает девайс.
— Я полагаю, ответ будет отрицательным?
— Конечно, ответ будет отрицательным!
Ее холодные голубые глаза обращены на меня и Фрэнсиса.
— Нам предложили билеты в цирк, — говорит она. — Ложа для особо важных персон. Премьерный показ сегодня вечером.
Я оглядываюсь на Прию. Она стоит в углу, склонив голову. Я не хочу, чтобы она снова сердилась на меня, но и не могу упустить такую возможность.
— Думаю, я бы охотно сходил туда, — осторожно говорю я. Возникает смутное ощущение, что матери не понравились мои слова.
Она смотрит на меня и неодобрительно хмурится.
— Ты на самом деле хочешь полюбоваться на этот биомусор? Понаблюдать за тем, как деградирует эта жалкая кучка Отбросов? — Она насмешливо вскидывает бровь. Есть у нее такая привычка. — Почему именно туда, Бенедикт?
Мне тотчас становится неуютно под ее взглядом.
— В нашей школе все туда идут, — уклончиво отвечаю я, понимая, сколь неубедительно звучит мой ответ, и спешно добавляю: — Думаю, от этого была бы несомненная польза. Неплохо хотя бы раз увидеть, что там происходит. Своего врага нужно знать в лицо, только и всего.
— Хм. Так ты говоришь, что в школе все пойдут? Фрэнсис, что ты скажешь по этому поводу?
