Я лежу, вытянувшись, на своей жесткой маленькой койке, и Грета, свернувшись клубочком, устраивается рядом со мной.
Когда мне кажется, что Грета утихомирилась, она вновь вскакивает, чтобы схватить с собственной кровати свою куклу Люси. Вообще трудно назвать куклой грязный пучок сшитых лоскутов ткани, но эта игрушка сделана с такой любовью! Люси — это все, что осталось у Греты от дома, и она никогда не спит без нее.
Грета поворачивается ко мне лицом, и я чувствую на своих щеках ее жаркое дыхание.
— Грета! — шепчу я. — Перестань дышать на меня!
— Извини, — шепчет она, но не отодвигается. — Ты видела статую?
— Видела.
— Правда она огромная?
— Разве? Меня она вообще не впечатлила.
— А мне понравился большой золотой человек.
Большой золотой человек — она не поняла, что он символизирует. Чему я только рада.
— Это ведь круто быть в столице, правда? — говорит она.
— Нет! С какой стати? Что это меняет? Мы ведь не собираемся осматривать достопримечательности!
— Я знаю, но… Сильвио сказал, что посмотреть на нас придет множество важных людей.
— Грета, ни в одном из них нет ничего особенного. Они не лучше тебя или меня — ни один из них.
— И все же мне нравится видеть всех этих людей в их красивой одежде.
Я удерживаюсь от резкого ответа, который приходит мне на ум. Амина права: мы должны приложить все усилия, чтобы сохранить ее невинность и как можно дольше продлить ее детство.
Грета для меня вроде младшей сестры. Но временами я чувствую себя ее матерью, хотя мне всего лишь шестнадцать.
Правда в том, что я люблю ее и Амину больше, чем кого-либо еще во всем этом мерзком мире. Даже больше, чем моих родных, — в конце концов, прошло уже одиннадцать лет с тех пор, как я видела их в последний раз.
Главная причина, почему я каждый вечер изо всех сил пытаюсь остаться в живых, — это желание и дальше тренировать Грету. Нет, я не хочу, чтобы она выступала в цирке, видит Бог, не хочу, но я должна быть уверена, что когда ей все же придется выйти на арену, она будет к этому готова. Я отвечаю за ее безопасность, хотя знаю, что чем лучше у нее получается, тем меньше цирку нужна я.
До сих пор помню мельчайшие подробности дня, когда малышка появилась у нас, как будто это было вчера. Это произошло вскоре после несчастного случая с Аминой, и мы были на арене, где шла репетиция.
Сильвио дал нам три дня, чтобы из номера, где мы выступали вдвоем, сделать мой сольный номер. Я очень нервничала, впрочем, мы обе нервничали, боялись, что он внезапно передумает и избавится от Амины. Боялись, что он вышвырнет ее из цирка и мы больше никогда не увидимся.
