Я вздохнула. Легко сказать — не дергайся! Мог бы про эти свои опасения не говорить. Да и про остальное — тоже. С другой стороны, все это неприятно, но… они же не разобрали меня на ценные составляющие, когда все пошло не так. Поэтому — какая разница?
— А из чего вы меня собирали? — полюбопытствовала я.
— Ты точно уверена, что хочешь это знать? — очень ехидно осведомился Стевич, насмешливо выгнув брови.
— Уже не уверена. Но — говори, а то меня любопытство замучает.
— Три литра донорской крови от разных людей, два литра молока, немного минеральных удобрений, мела и некоторых других элементов. Пятьдесят килограммов говяжьей обрези, костей и потрохов из лавки мясника, — перечислил Горан, с искренним злорадным удовольствием наблюдая за моей реакцией. — Чем изменяемое вещество ближе к результату по структуре и составу, тем проще и эффективней работа.
— Ясно, — через несколько секунд протянула я, рассеянно пялясь в пространство перед собой и пытаясь как-то уложить в голове информацию. Потом нервно хихикнула. — Дефицит финансирования, пособия лепятся из говна и палок.
— Ну, не настолько фатально, — со смешком возразил Стевич. — Все-таки это не мусор и не отходы. Мясо использовали вполне свежее.
Я бросила на него задумчивый взгляд, пытаясь на глаз определить, издевается он так или утешает, а потом не выдержала — и расхохоталась.
— Только Маю об этом не говори, ладно? — попросила с трудом сквозь смех. — А то мало ли как он воспримет…
Стевич задумчиво осмотрел меня с головы до ног — не то прицеливаясь, не то прицениваясь, и в конце концов заметил:
— Не думаю, что он проявит брезгливость. Не думаю, что он вообще обратит на это внимание! Но если хочешь — не скажу, будем считать врачебной тайной.
— Это что же получается, если кто-то меня коровой обзовет, мне и возразить нечего будет? — задумчиво предположила я и вновь захихикала.
Под чуть насмешливым взглядом Стевича чувствовала себя глупо: сама пошутила, сама посмеялась. Но ничего поделать с немного истерическим весельем не могла.
— Горан, а ты не знаешь, что могло так повлиять на Мая? Не только ведь мое общество, правда? — протянула задумчиво. — Я, конечно, само очарование, да и цвета — черный с белым — действительно кажутся противоположными, поэтому процесс видится естественным. Но хотелось бы, знаешь ли, подробностей. Не в научных терминах, на пальцах. Как именно это работает?
— Если я выясню точно, ты сможешь прочитать об этом в каком-нибудь толстом научном журнале, — со смешком отмахнулся мужчина. — А то еще, может, Ивичевскую премию дадут, — размечтался он.
