Сохранилось очень характерное для стиля Соболевского рекомендательное письмо, адресованное лицейским товарищам Пушкина Ф. Ф. Матюшкину и М. Л. Яковлеву: «Матюшкин и Яковлев! Сии строки доставит Вашим Превосходительствам мой истинный приятель Пётр Иоаннов сын Бартенев, у коего цель жизни: собрать всё что только можно о незабвенном нашем Пушкине. Примите его в свои объятия и рассказывайте ему всё что знаете. Обнимаю Вас, голубчики. Соболевский»[19]. Насколько обогатили Матюшкин и Яковлев бартеневскнй «скарб», сказать трудно. Другой бывший лицеист, в это время уже канцлер князь А. М. Горчаков вообще не выразил желания встречаться с собирателем. Недружелюбно отнёсся к нему и барон М. А. Корф (Бартенев заметил о нём: «Трудно верить, он Пушкина не любит»)
При содействии Соболевского в 1852 году состоялось знакомство Бартенева с сестрой Пушкина О. С. Павлищевой, жившей в Петербурге (ещё раньше, в ноябре 1851 года, он просил Нащокина уговорить Ольгу Сергеевну записать свои воспоминания). С её стороны Бартенев не встретил доброжелательства. Беседа их продолжалась считанные минуты, использование же некоторых фактов из воспоминаний Ольги Сергеевны о детстве брата в очерке «Род и детство Пушкина», а затем в первой главе «Материалов» принесло ему серьёзные неприятности. Воспоминания были записаны со слов Ольги Сергеевны её мужем Н. И. Павлищевым по просьбе П. В. Анненкова, уже начавшего готовить свою биографию Пушкина. Бартенев получил копию их через Соболевского с разрешением использовать. Но Анненков при появлении бартеневских «Материалов» поднял шум, гневался, что присвоили его собственность. В результате «Московские Ведомости» печатать продолжение работы Бартенева отказались.
«Анненков поступил со мною по праву сильного и не благородно», писал тогда Бартенев. У него были основания чувствовать себя несправедливо оскорблённым.
Огорчительная история эта несомненно во многом была причиной того, что задуманная Бартеневым серия публикаций пушкинских материалов остановилась на 1820 годе, и лишь семь-восемь лет спустя появилась в печати его следующая работа — «Пушкин в Южной России».
И это свидетельство того, как нелегко давалось Бартеневу осуществление его подвижнического начинания.
Из родных Пушкина наиболее добрые отношения сложились у него со старшим сыном поэта Александром Александровичем. В апреле 1862 года он писал Плетнёву: «Мне сказывали, будто один из сыновей понимает, что такое отец его. Смею думать, что труд мой должен обратить на себя его внимание»
