Ближе к вечеру мы еще раз сходили искупаться, а потом долго-долго пели песни, разогревая бесконечные котелки с чаем. Потом вспомнили, что у Ильи в рюкзаке спряталась бутылка «Черного Лекаря». Мы думали, что выпьем ее, когда доедем до самой дальней точки – за успех. Но поскольку в этот день мы так и не сдвинулись с места, то бутылка до самого вечера пролежала забытой. Дольше ждать было бессмысленно, мы выпили ее на шестерых и совсем не опьянели. Зашел разговор о музыке. Все началось с того, что я – единственный, кто может на ходу подобрать аккомпанемент, зная мелодию. Но я наотрез отказался подбирать «Маленькую лошадку». Такой разговор быстро перетекает в идеологическую плоскость: что считать роком, а что приравнять к поп-музыке. За эту тему очень трудно браться, и все же она неминуемо возникает в обществе, где хотя бы два человека считают себя меломанами. Необязательно быть меломаном – достаточно считать себя таковым.
Но я не хочу описывать наш разговор. Как раз потому, что Гена копит записи «Сплина», Илья в данный момент увлекся «Би-два», а мы с Вовкой морщим нос и от того, и от другого, но друг друга понять все равно не можем, потому что я отдаю предпочтение западному року семидесятых, а Вовка – русскому второй половины восьмидесятых. Что нам всем нравится – это «Чайф». Ну, и еще никто не имеет чего-либо против «Машины Времени». Если Геныч запевает «Орбит без сахара», я демократично молчу, потому что он мой друг. А я, например, мог бы спеть «In A Summertime» Манго Джерри, но при этом все зевают. Поэтому только «мог бы». Маринке лишь бы поспорить, а Ира вообще не вмешивается в околомузыкальные диспуты.
Спать Вовка с Геной ушли в соседнюю палатку. Дескать, теснота надоела. Девушки остались со мной и Ильей, но улеглись отдельно. Что за комплекс такой непонятный? От холода заснуть они так и не смогли. В конце концов я предложил поменять диспозицию: пусть они лягут между Ильей и мной. Отказаться значило обречь себя на мучения, и после перемещения обе уснули моментально. Пока мы возились, перелезая друг через друга, Илья на секунду поднял голову, оценил ситуацию и приподнял край своего одеяла, чтобы девушки могли под него забраться, после чего опять вырубился. Я довольно долго не спал. Слушал ночной лес, зная, что я нескоро опять сюда выберусь, вдыхал ночной воздух.
Что же делать, если возвращаться не хочется, а надо? И хорошо бы еще придумать, как починить велосипед Марины. Минут пять я добросовестно пытался что-либо изобрести, но ничего у меня не получилось. Ну и аллах с ним, утро вечера мудренее – там вместе что-нибудь придумаем.
