– Так часто бывает с вундеркиндами, месье Вьенер. Родители эксплуатируют их, присваивают их славу, зарабатывают на них деньги. Этакие пиявки. Вампиры.
– Вот-вот. Вампиры. И Антуан. Тоже вампир. – Вьенер бешено сжал кулаки.
– Вы каждый раз попадаете в ту же ловушку.
– Теперь никто не заставит меня выступать. У меня не получается.
– У вас не получается выступать на сцене, но играть же вы по-прежнему любите?
– «Концерт для левой руки», – повторил Вьенер, словно одержимый какой-то идеей. – Равель сочинил его для однорукого пианиста[20]. Для калеки. Это вот я и есть.
– Вы превосходный пианист. Вы покорили тысячи людей. Покорили своего сына.
– Самюэль, – глухо пробормотал Вьенер. – Самюэль.
Вдруг его левая рука легла на воображаемую клавиатуру, и он взял первые, зловещие аккорды знаменитого концерта ре-мажор, концерта, который играют «неправильной», левой рукой. Закрыв глаза, он видел перед собой всю партитуру, слышал сопровождавший его оркестр: струнные, духовые, литавры. Потом так же внезапно оторвался от нот, и левая рука снова сжалась в кулак.
– Можно мне еще кофе?
Спаситель со вздохом поставил чашки на поднос и вышел в коридор. Около лестницы он остановился и прислушался. Никто еще не проснулся. Пока варился кофе в кофеварке, он поставил на стол кружки, масло, варенье и машинально откусил горбушку багета. Вернувшись в кабинет, он увидел, что Вьенер спит, положив ноги в грязных ботинках на подлокотник.
– Чёёёёрт!
Первым желанием психолога было потрясти спящего за плечо, но он быстро передумал и даже, увидев, что тот вздрагивает во сне, принес ему одеяло. «Уж час-то наверняка проспит», – решил Спаситель и вышел, оставив посетителя одного. Он даже прихватил с собой клетку с мадам Гюставией, слишком шумно обходившей свои владения. На кухне, к его удивлению, кипела работа. Луиза, Лазарь и Жово грели молоко и жарили в тостере ломтики хлеба.
– Где ты был, папа?
– Ходил на мельницу за мукой, потом отнес ее в господскую пекарню, испек на всех хлеб.
– Класс, – услышал он у себя за спиной.
– Что это вы все вскочили сегодня с утра пораньше! – Спаситель немного озадачился: как теперь ему незаметно сплавить Вьенера?
Вот и завтрак готов, все уселись за большой деревянный стол, но именно эту минуту и выбрал Вьенер, чтобы заявиться в кухню: мятая рубашка, страдальческий взгляд, этакий разочарованный романтический герой.
– Нет, нет! – взмолился Спаситель и встал из-за стола. – Здесь домашняя половина!
