Жово впился в психолога своими пронзительно-голубыми глазами:
– А если я скажу, что пришил трех человек, тоже не проболтаетесь?
– На войне?
– Вы не ответили.
– Никогда. Этим я подкупаю клиентов.
Жово одобрительно кивнул. И, хлопнув по подлокотнику, сказал:
– Настоящая кожа. Небось этот диванчик подороже вам обошелся, чем тот, что на веранде, из «Эммауса».
– Друг из «Эммауса» – это всё, что связывает вас с прошлым?
– Он не друг. У нас взаимовыгодный обмен услугами.
– Вы тоже мне не ответили, – заметил Спаситель.
Он задал вопрос не без задней мысли. Недавно к нему приходила пациентка, молодая женщина двадцати девяти лет, с такой же фамилией, как у бывшего легионера, – Жовановик.
– Я за всю свою жизнь любил одну-единственную женщину, – сказал Жово. – Она давно умерла.
– А детей у вас нет?
– Нет.
Он сказал неправду. Спаситель хорошо запомнил рассказ пациентки. Отцом ее матери был легионер родом из Сербии, некий Жовановик, они виделись, когда он приезжал в отпуск, он приносил ей леденцы, водил в парк на автодром, а потом погиб на войне. Этот погибший и сидел сейчас перед Спасителем.
Сент-Ив помог старику встать с кушетки. Ростом Жово был немногим ниже психолога, от него остались кожа да кости, но он считал делом чести держаться как можно прямее.
– А ты боишься Бога? – спросил он, все так же сверля собеседника взглядом.
– Во времена рабства белые сомневались, есть ли у негров душа. Так чего мне бояться, без души-то?
– Ишь, падла! – ругнулся Жово. – Опять не ответил.
Они расстались, так и не раскусив друг друга.
* * *
Луизе иногда казалось, что с тех пор, как суд вынес решение о поочередном проживании детей то у отца, то у матери, она только и делала, что собирала и разбирала вещи, искала медицинскую карточку Поля, забывала калькулятор Алисы. И сколько бы она ни составляла списков, ни покупала всяких мелочей парами, ни твердила детям: «Эта пижама, эта зубная щетка остаются дома, на Гренье-а-Сель», – все равно все терялось и возникали скандалы. Звонил возмущенный отец: «У Алисы нет спортивной формы!»; «Куда девались кроссовки, которые я купил Полю?»
– Мама, где мой «Сирано»? – заорала Алиса из своей комнаты.
Сейчас Луиза собирала школьные вещи на понедельник, первый день занятий после двухнедельных каникул. Понятно, хорошему настроению это не способствовало.
– Вот он, твой «Сирано». Ты его в ванной оставила. – Луиза протянула книгу дочери.
– Почему мы едем к папе сегодня? – осуждающе спросила Алиса. – Ты же знаешь, он по субботам работает.
