Спаситель прикусил себе щеку, чтобы не вмешаться в разговор. По сути, доктор Агопян, конечно, прав, но к чему этот укоризненный тон?
Первым, что увидел Габен, войдя в палату, была обезьяна. Довольно страшная, со вздернутой губой и оскаленными зубами. И не одна. Везде по обезьяне: на стене, на столе, на кровати.
– Я занялась рисованием, – подала голос мадам Пупар.
Эрготерапевт[5] посоветовал ей зарисовывать свои галлюцинации.
– Класс, – с трудом выдавил Габен.
– Добрый день, мадам Пупар! – Спаситель встал напротив стула больной.
– Эмили, – послышалось в ответ.
– Да, Эмили, добрый день. Вы помните меня? Я Спаситель. У вас получился прекрасный рисунок. И очень выразительный.
– Человек с обезьянкой уистити.
Взгляд Эмили где-то витал, голос звучал механически.
– Не очень-то она приветливая, – продолжал Спаситель. – Это скорее бабуин. Причем довольно злобный.
– Очень злобный, – подтвердила мадам Пупар и в первый раз посмотрела Спасителю в глаза.
Воспользовавшись этим, он повел головой в сторону, указав ей на сына.
– Габен… – произнесла она.
– Здравствуй, мама.
– Здравствуй, Габен. Я… из-за лекарств… медленно соображаю.
Все трое помолчали.
– Рада тебя видеть. Сходим в кино, если хочешь.
– Э-э… не сейчас, – сказал Габен, переглянувшись со Спасителем.
– Да, не сейчас, – согласилась мадам Пупар. – Тут ведь больница. Тут есть только телевизор. В шестнадцать часов мы смотрим телевизор. – Она пыталась, как могла, поддерживать беседу. – Как у тебя дела в школе?
– Хорошо, – ответил Габен. – Я теперь обитаю в доме месье Сент-Ива.
– Как монах.
– Что? – опешил Габен.
– Обитаешь. Обитель. Монастырь. Монахи.
По части игры со словами мать определенно перещеголяла сына. Спаситель жестом подсказал Габену, что можно подвинуть бабуина и сесть на кровать, а сам опустился на табуретку. Он рассказал мадам Пупар, что Габен ночует у него, отлично ладит с его девятилетним сыном, иногда пропускает уроки в лицее, но старается подтянуться. Мадам Пупар, казалось, слушала, кивала, подавала односложные реплики: да, нет, а? о! А под конец сказала:
– Как хорошо, что вы о нем заботитесь. Ему повезло. – И, посмотрев на сына, прибавила: – Нет худа без добра.
Габену эти слова запали в душу.
На обратном пути Спаситель сообразил, что у него уже нет времени на обед.
– Извинишься за меня перед Луизой? – попросил он Габена.
– Легко. Скажу, что ты променял ее на Кена.
Подъезжая к дому, Спаситель увидел черный «мерседес», остановившийся перед парадным входом. Андре Вьенер вышел из машины, которая тут же уехала по улице Мюрлен. Вьенер уже взялся за дверной молоток, когда подоспел психолог.
