Отец примчался через несколько минут, размахивая дубликатом ключей, и вступил в переговоры с жандармами, которые постепенно смягчились. Один из них в конце концов сказал:
— Да, у меня отец тоже стареет.
Отец повернул ключ в замке, но багажник не желал открываться. Наполеон явно держал его изнутри.
— Выходи, — приказал отец.
— Ни за что! — завопил Наполеон. — Тебе на работе делать нечего?
— Дел выше крыши, только я никуда не уеду, пока ты не вылезешь оттуда.
— Проваливай, говорю тебе.
— Это что ж такое! — завопил отец. — Я все бросаю и лечу сломя голову, чтобы тебя спасти, а ты в ответ велишь мне проваливать!
Дед расхохотался:
— Меня спасти? Ты шутишь?
— Именно так, тебя спасти. Извини, но ведь это ты попал в историю.
— И сам бы выпутался, без тебя. Мы просто играли, вот и все.
— И во что же вы играли, позвольте спросить?
— В прятки!
— В прятки? В багажнике, на берегу канала?
Тем временем Баста, заметив, что что-то происходит, перевернулся на другой бок и замер.
— А собака твоя, она тоже с вами играет? — поинтересовался отец.
Он грохнул кулаком по капоту “пежо”, так что осталась вмятинка.
— Тебе сколько лет, папа? — прорычал он.
— Столько, что струю я пускаю дальше тебя! — отрезал Наполеон.
На следующий день он просто снял с холодильника фотографию Венеции и сказал:
— Мы не сдадимся, Коко. А на Венецию наплевать, говорят, там воняет.
Он внимательно посмотрел на снимок, стремительно его скомкал и швырнул в мусорное ведро. Потом взял пассатижи и, подцепив ими крышку, открыл огромную банку с краской.
— Знаешь, — заметил он, — ведь Этот — всего лишь голос, и только!
Хотя приключение получилось коротким, оно пошло ему на пользу. Казалось, он по-новому смотрит на свой дом, как будто вернулся из долгого путешествия. Нас ждала работа, кисточки тянулись к нам своими щетинками, а валики только и ждали, когда их начнут катать.
Открыв банку, он перемешал палкой содержимое.
— Все это доказывает только одно, Коко, — проговорил он. — Нужно всегда быть настороже и никогда не терять бдительность. Одна промашка — и все коту под хвост. Никогда не позволяй, чтобы тебя заперли!
Он провел по моему лицу широкой мягкой кисточкой:
— Гляжу на тебя, и глазам весело!
Прищурившись, я посмотрел на Наполеона, который хохотал над собственной шуткой. Я тоже развеселился и вдруг подумал, что запомню это мгновение на всю жизнь.
— Не скупись, будь щедрым, мажь погуще, — велел он. — Банк платит! Положим краску в несколько слоев, очень аккуратно. Времени навалом. У нас не горит. Зато потом лет пять можно об этом не думать.
