Мама погрузила кисточку в стакан с водой и, старясь придать голосу беззаботность, заговорила:
— Я знаю, вы не любите, когда кто-то вмешивается в ваши с дедом секретные планы, но если однажды понадобится помощь, дайте нам знать. Иногда случается, что…
Она замолчала. Пауза длилась несколько минут. Я понял, что мама не собирается продолжать. И правда, она взялась за кисть.
— О чем твоя новая история? — спросил я.
Она лукаво улыбнулась:
— Я тоже не люблю, когда кто-то вмешивается в мои тайные дела. Увидишь, когда придет время.
— Скоро?
— Не знаю.
Я уже начал спускаться по лестнице, но вдруг остановился:
— Мама, мне все-таки нужно у тебя спросить…
— Что? — рассеянно проговорила она, не отрываясь от рисунка.
— Я не совсем понимаю, почему Наполеон бросил бабушку. Она наверняка не была бы против новой жизни. К тому же он о ней постоянно думает. Он не говорит, но я вижу.
Мама поднесла кисточку к листу, но остановилась. Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:
— Иди помоги Наполеону, сынок. Император знает, что делает.
* * *
Несколько минут на велосипеде — и я оказался на другом конце города, где жил Наполеон. Его дом был гораздо меньше, чем у моих родителей, ярко-голубые ставни делали его похожим на рыбацкую хижину на берегу океана.
Когда я приехал, в гостиной уже стоял густой пар. Несколько дней назад мы сдвинули всю мебель на середину комнаты. Наполеон держал в вытянутой руке паровую машинку для отклейки обоев, издававшую грозный рев, словно дракон, и напоминал Геракла, сражающегося с лернейской гидрой.
Длинные полотнища обоев, разбухшие от пара, свисали со стен, и Баста, стараясь ухватить их, усердно клацал зубами.
— Как дела, Коко?
— Супер! А у тебя?
— Лучше некуда. Я в потрясающей форме! Меняю старую шкуру на новую, как мои стены. Открой окно, ничего не видно.
Пар выдуло наружу. Белесоватые облака почти тут же растаяли в воздухе. Мама могла бы это нарисовать.
Наполеон выключил паровой агрегат и бросил мне скребок, который я поймал на лету.
— Молодец! Теперь немного шпаклевки — и после обеда можно красить. Не стоит ничего откладывать на потом, понял, Коко?
— Понял.
— Стремительный напор. Самое важное — эффект неожиданности. Любое сражение можно выиграть благодаря эффекту неожиданности. В противном случае враг успевает подготовиться, а это все усложняет.
Устроившись на стремянке, он то и дело вытягивал тонкие руки и ноги, напоминая паука-сенокосца. В носу у меня стоял запах клея и мокрой бумаги.
