„Нет, я сохраню это средство для вас“.
„А для моего отца?“
„Для вашего отца у меня найдется другое“.
„У вас есть другое средство!“ — воскликнула Соланж, схватив меня за руки и тревожно вглядываясь в меня.
„Если я спасу вашего отца, сохраните ли вы добрую память обо мне?“
„О, я буду признательна вам всю свою жизнь“.
Она произнесла это обещание с восхитительным выражением.
Затем, посмотрев на меня умоляющим взором, спросила:
„И вы этим удовлетворитесь?“
„Да“, — ответил я.
„Итак, я не ошиблась, у вас благородное сердце. Благодарю вас от имени отца и от своего имени, и если бы даже вам не удалось ничего сделать для меня в будущем, я буду признательна вам за прошлое“.
„Когда мы увидимся, Соланж?“
„А когда вам нужно увидеть меня?“
„Завтра, надеюсь, я смогу сообщить вам кое-что приятное“.
„Хорошо! Увидимся завтра“.
„Где?“
„Здесь, если угодно“.
„Здесь, на улице?“
„Боже мой! Вы видите, что это самое безопасное место; вот уже полчаса, как мы болтаем у этих дверей, а никто еще здесь не прошел“.
„Отчего же мне не прийти к вам или почему вам не прийти ко мне?“
„Потому что, если вы придете ко мне, то скомпрометируете тех добрых людей, которые дали мне убежище, а если я пойду к вам, то скомпрометирую вас“.
„Ну хорошо! Я возьму гражданскую карточку у одной моей родственницы и передам ее вам“.
„Да, для того чтобы гильотинировать вашу родственницу, если я буду случайно арестована“.
„Вы правы, я принесу вам карточку на имя Соланж“.
„Чудесно! Вы увидите, скоро Соланж будет моим единственным, настоящим именем“.
„В котором часу?“
„В тот самый час, когда мы встретились сегодня. В десять часов, если угодно“.
„Хорошо, в десять часов“.
„А как мы встретимся?“
„О, это нетрудно. В десять часов без пяти минут вы подойдете к этой двери, в десять часов я выйду“.
„Итак, завтра в десять часов, милая Соланж“.
„Завтра в десять часов, милый Альбер“.
Я хотел поцеловать ее руку, но она подставила лоб.
На другой день вечером, в половине десятого, я был на этой улице.
В три четверти десятого Соланж открыла дверь.
Каждый из нас явился раньше назначенного времени.
Я бросился к ней навстречу.
„Я вижу, у вас хорошие вести“, — сказала она, улыбаясь.
„Отличные! Во-первых, вот вам карточка“.
„Во-первых, о моем отце!“
И она оттолкнула мою руку.
„Ваш отец спасен, если он пожелает“.
„Если он пожелает, говорите вы? А что он должен для этого сделать?“
„Нужно, чтобы он доверился мне“.
„Это уже сделано“.
„Вы его видели?“
„Да“.
„Вы опять подвергли себя риску?“
