Вернувшись в гостиную, Вика, для верности, еще раз пересмотрела запись, но уже практически без эмоций. Потом, даже удалила ее и спустилась вниз. Там она выключила из сети холодильник, перекрыла вентиль газа и отключила котел. Так же, зачем-то, собрала все фотографии с полок и сложила в ящик стола.
— Что же с тобой-то делать? Чудовище, — тихо и ласково обратилась к мирно спящей морской свинке. — Скорее всего, тебе придется переехать к двум старикам. Но ты не переживай, они славные, хоть и странные, но тебя будут любить.
Она взяла блокнот, и вырвав лист, написала.
"Дорогие Михаил Максимович и Раиса Сергеевна, Адам и я должны срочно и на очень долго уехать. Скорее всего, в ближайший год мы не вернемся. Поэтому, я покорнейше прошу присмотреть за нашей красавицей, ее зовут Пика, и она любит чищенные яблочки".
Положив сверху клетки упаковку с кормом, Виктория вынесла ее во двор и там, через единственное место с низким забором, аккуратно переставила Пику на ту сторону. Зверек, так крепко спал, что даже не заметил переселения, но, а Вика грустно посмотрела на нее, и беззвучно сказала — прощай.
Спустившись в лабораторию, девушка села на свой привычный пуфик и в очередной, но как в последний раз, осмотрела машину. В ее голове не было даже намека на мысль, что вина в случившемся лежит на ней. Наоборот, она была ей благодарна за незабываемое путешествие, во вчерашний день, за столь желанные туфли, за повторно прожитый апрель, за невкусный пряник и чудесный закат среди леса мачт.
Немного погрустив, Вика встала и прошла к пульту управления машиной, там подключила контроллер внутренней сферы и внесла новую дату возвращения. Затем она подошла к полкам шкафа и аккуратно, с опаской, но со знанием дела, взяла пистолет Адама, и положила в свою сумочку, стоящую на большом столе, а в маленькую сумку-пояс, что неприметно висела у нее на бедрах, сложила письмо.
И когда Виктория вышла обратно во двор и подошла к высокому дубу, то даже засмеялась, смотря на него. Сорвав с ветки один большой красивый и насыщенно-зеленый лист, поместила его к письму, в свою маленькую сумочку-пояс. Но, а потом, печально посмотрев на дуб, произнесла, будто живому человеку.
— И ты прощай.
Когда Адам вернулся, то Виктория уже ждала его в лаборатории. Он бегло вошел и кинул два черных больших целлофановых пакета на стол.
— Ты готова? — спросил он, внимательно смотря на свою жену.
Но она не ответила, а лишь улыбнувшись, подошла к громоздким пакетам.
