Теймур оглядел двор. Небольшая площадка перед домом только что полита и чисто выметена. Старая лоза, многочисленные ветви которой сплетались в сплошной кров, разрослась еще гуще. Листва уже опала, но в двух-трех местах свисали крупные гроздья - Ягоды давно сморщились, потеряв цвет и сок.
- А почему эти не срезали? - спросил Теймур.
- Мама не разрешила. Сказала: может, Теймур вернется, его доля, улыбнулся Сеймур, ослепительно блеснули зубы. - Пойдем в дом.
Младший брат помог Теймуру раздеться, поставил воду на кухне и, не дожидаясь прихода матери, пригото-ил все для купания. Помогая брату намылить голову, Сеймур вдруг задел шишку на затылке.
- Что это? - тревожно спросил он.
- А вот этого матери знать не надо, - тоном, не допускающим возражений, произнес Теймур. - От последнего ранения я потерял много крови. Теперь мне иногда бывает плохо. Утром сошел с поезда, голова закружилась - и я трахнулся об асфальт.
- Каким поездом ты приехал?
- Да сейчас и расписания толкового нет! - попробовал отговориться Теймур. - Я и номер поезда не помню.
- Постой, постой, а где твои вещи?
- Да так, понимаешь, получилось несуразно. Меня прямо с позиций отправили в Грозный, а в тамошнем госпитале я пролежал всего один день. Ночью привезли много тяжелораненых. Немцы где-то прорвались, что ли... Ну, привезли тяжелораненых, а нас, кто мог сам ходить, отправили по домам. Вещмешок мой, когда меня ранило, остался у дружка из Ростова. Жив будет пришлет.
Сеймур весело шлепнул брата по мокрому плечу:
- Сам пришел - и ладно. Остальное - ерунда.
Он помог брату обтереться, провел его в комнату и предложил свое белье, но оно оказалось тесным Теймуру. Тогда Сеймур отпер сундук. Теймур прежде терпеть не мог запаха нафталина, но теперь из сундука на него повеяло детством, чем-то незабываемым, родным. Сеймур вынул вещи отца и заставил его одеться.
- Так почему же мать не пускает тебя в очередь за хлебом? - спросил Теймур, любовно вглядываясь в тонкие черты младшего брата.
- Она говорит, что в очереди одни женщины и мне там не место.
Теймур расхохотался, смех отдался болью в затылке, но он уже не мог сдержаться.
- Давно ли тебя дразнили девчонкой, а теперь в женскую очередь не пускают!
Сеймур тоже засмеялся, на щеках его появились девичьи ямочки. В это время снаружи донесся слабый вскрик, похожий на стон:
- Сынок, Теймур!
Теймур выбежал во двор.
- Мама!
- Вернулся! Пришел! А я и не верила, дождусь ли!... - всхлипывала старая Джаваир. Это было непохоже на нее - обычно и печаль, и радость она таила глубоко в сердце, выражая их сдержанно и немногословно... Теймур слегка отстранил мать.
