Она с усмешкой взглянула на притихшего Хромого Хемона.
— Только вот гостям тарелки подавать забывают.
Тун Ралий вновь громогласно рассмеялся, а хозяин дома, громко крякнув, опять исчез за занавесью.
— Как же вы оказались так далеко от Радла, госпожа Юлиса? — буравя собеседницу светло-карими глазами, продолжал расспрашивать работорговец.
— Я родилась ещё дальше, — заявила путешественница, рассматривая разложенные по блюдам яства.
— Где? — переспросил мужчина, на всякий случай уточнив. — За океаном?
Старший охранник недоверчиво хмыкнул.
— Я же говорил, господин Ралий, — вступил в разговор сосед.
— Подождите, господин Сасс, — поморщился работорговец, останавливая его жестом руки. — Мне хочется послушать саму госпожу Юлису.
Недовольно засопев, муж подруги Тервии Картен налил себе вина. Воспользовавшись их короткой перепалкой, Ника успела поддеть куском лепёшки изрядную порцию мелко нарубленных овощей и отправить их в рот.
— Как же ваши родители туда попали? — обратился к ней Тун Ралий. Судя по всему, этот разговор его сильно заинтересовал.
Неторопливо прожевав, путешественница аккуратно вытерла губы платочком.
— Спасаясь от несправедливого обвинения. Мой дед — сенатор Госпул Юлис Лур и его старший сын Скунд пали жертвами подлой клеветы. По приказу императора Константа их казнили. Всеблагие боги спасли моих родителей, укрыв их за океаном.
— Они, что же, госпожа Юлиса, не смогли отыскать места поближе, чтобы спрятаться? — ухмыляясь, поинтересовался командир стражников.
— Я думала, вы знаете, господин Тулин, что не так просто скрыться от гнева радланского Императора, — скептически качая головой, девушка положила на расписную тарелку большой кусок жареной рыбы.
— Когда же это случилось? — быстро спросил работорговец.
— В тысяча пятисотом году от основания Радла, — ответила собеседница, вновь принимаясь за еду.
Мужчины переглянулись, а Квин Тулин Череп внушительно проговорил:
— Заговор Квитуна…
— Сенатора Госпула Юлиса Лура объявили одним из его сторонников, — подтвердила Ника, облизывая ложку.
— Когда же стало известно, что вашего деда оклеветали? — чуть прищурившись, подался вперёд Тун Ралий.
«Вот батман! — мысленно выругалась Ника. — Чего докопался? А может, он что-то знает об этом? Плевать, буду говорить так, как условились с Наставником».
— Справедливость восторжествовала только тринадцать лет назад, — грустно вздохнула она. — Богам торопиться некуда — они бессмертны.
Работорговец вопросительно взглянул на командира охранников. Тот сосредоточенно молчал, сведя густые брови к переносице. Глар Сасс, наоборот, приоткрыв рот, поднял глаза к потолку, видимо, пытаясь что-то вспомнить.
