– Вот здесь позволь мне прервать тебя Легрен, – вмешался в разговор призрачный воин, на что мертвец лишь кивнул. – Скелеты весьма своеобразная нежить, по крайней мере, те, что очутились в городе. Видишь ли, это представители разных рас, схлестнувшиеся в битве на этих землях ещё задолго до появления Халаэлении, да и всего королевства Мернор. Возможно, даже до появления эльфов. Сейчас они стараются держаться вместе и не сражаются между собой. Павшие воины нескольких армий теперь объединились в одну, частично рассредоточившись по городу. И боюсь, что их цели отличаются от наших. Вряд ли скелеты захотят вновь упокоиться. Многим из них хочется жить и даже такую жизнь в запертом магическим барьером городе они считают намного лучшей, чем смерть.
Но не все восстали скелетами, кто-то, как и я, возродился призраком. Это, конечно, изрядно ослабило меня, да и многих других, но мы по-прежнему достаточно сильны. И вот с призраками всё посложнее. Ведь у них нет единого мнения.
Кто-то хочет обрести покой, кто-то пытается бороться с проклятьем и сторонниками узурпатора, а кто-то, как и некоторые бездушные, впал в отчаяние. Легрен, продолжай, – подробно рассказал герцог об этой своеобразной группировке, после чего вновь погрузился в раздумья, вернув слово зомби.
– Кхе-кхе, – прокашлялся мужик и, как ни в чем не бывало, продолжил объяснять ситуацию в городе. – Далее идут пришлые. В основном, к ним относятся гули и прочая глупая нежить, движимая лишь голодом. Хотя попадаются и разумные, почувствовавшие энергию Смерти и пришедшие в город, чтобы обрести силу, либо просто найти себе тех, с кем можно было бы пообщаться. Иногда, знаешь ли, одиночество начинает сжимать каждого из нас в тисках. Но при этом не многих удается вытащить из домов, где они ведут образ жизни, чем-то схожий с мебелью. Но вот с пришлыми, по крайней мере, с разумной их частью, вполне можно поговорить.
А помимо них ещё остались те твари, из-за которых всё это и произошло: сторонники Рагана. Их относительно немного, но они все же есть. Лично бы поубивал каждого, да только я это уже сделал столько раз, что уже надоело, да и злость уже давно прошла. Нет, я, конечно, не простил их, но ярость и гнев уже не затуманивают мой разум, когда я вижу кого-нибудь из них.
Впрочем, они тоже не так однородны, как может показаться. Их можно условно разделить на три части: фанатики, отчаявшиеся и ненавистники. Первые до сих пор верны узурпатору, и совершенно уверен, что они не поверят, что его кто-то смог убить. Вторые впали в отчаяние и теперь мало чем отличаются от большинства тех, кого когда-то предали, многие из них попросту сидят по домам. Третьи же осознав, что Раган их оставил, пришли в ярость от собственной глупости, – Совесть, ты тоже оценила фразу. Да-да, мне сильно повезло, что у меня есть ты и Логика, поэтому глупости в голове попросту не хватит места. – Они возненавидели узурпатора и теперь мечтают выбраться из города, чтобы открутить ему голову.
