Нонна поиграла с девочками в куклы, Сергей побросал с мальчишками мяч… Им нравились дети, такие чистенькие, улыбчивые, но никто не затронул того, о чем говорила Зинаида Трофимовна. Не затронул сердца. После обеда дети легли спать, а Нонна с Сергеем сели около дома на лавочку.
– Не знаю, – сказала Нонна. – Вроде, они все хорошие… А тебе как, Серёжа?
– Да тоже не знаю. Но не будем спешить. Еще раз приедем, а не получится – в городе не один детский дом.
Из открытого окна на первом этаже раздался детский крик. Кто-то, плача, кричал: «Неправда! Это не твоя мама! Не твоя!» «Нет, моя! Она мне мяч привезла, а не тебе!» «А ну-ка, тихо! – прикрикнул на них женский голос. – Всем спать! Антон, ты опять задираешься?» «Это моя мама, – услышали они. – Я ее сразу узнал!» «Как ты мог узнать свою маму, если ты ее никогда не видел? Ложись, я тебя укрою. Спи».
После тихого часа Нонна попросила показать им Антона.
– Антона? – удивилась директриса. – Да, конечно… Но ребёнок непростой, с характером. Даже очень с характером. Кто родители, неизвестно – его нашли в метро в возрасте двух-трёх недель, а к нам он поступил из Дома Малютки. Вот он – светленький, с синяком на щеке. Уже подрался с кем-то, не уследили».
– Как тебя зовут? – Нонна присела перед мальчиком и заглянула в настороженные синие глаза. – Скажи мне.
– Антон. А я тебя помню, ты – мама. Да?
– Да», – выдохнула Нонна и подняла на Сергея растерянные глаза.
– А я – папа, – сказал Сергей.
* * *
– А я помню, – заявил Антон, когда впервые вошел в свою комнату. – В шкафу прячется мишка, правда?
– Правда, – подтвердила удивлённая Нонна. – А коробка с солдатиками где? Дедушка тебе солдатиков подарил.
Антон пожал плечами: «Солдатиков я не помню, а мишку помню».
– Ты только не смейся, Серёжа, – сказала Нонна, когда Антон, наконец, уснул, – но у меня такое ощущение, будто я его когда-то потеряла, а теперь нашла. Может так быть? И вообще, если бы с нашей трагедии прошло не два года, а четыре – решила бы, что ребенок все-таки родился».
Мама нашла сына. А сын нашел маму.
Никому не разрешал Антон себя купать – только маме. Никого не слушался так, как маму. Ничьим подаркам не радовался – только маминым. Только мама могла уложить его спать, только у мамы он просил прощения, если провинился. Папе он разрешал с собой поиграть, с дедом соглашался пойти в лес за ягодами, но только если об этом просила мама.
– Что у тебя за секрет? – удивлялся Сергей. – Что ты ему говоришь, что он так тебя слушается?
