— «Правда», — уважительно произнес старшина, вскрыв финкой банку и нарезая пахнущее чесноком сало на крупные ломти.
Затем друзья без особого аппетита поели, думая каждый о своем.
Далее, желая узнать новости, которых были долгое время лишены, с интересом прочли все, что имелось в газетном листе, от корки до корки.
В том числе передовицу о наступлении советских войск под Курском.
— Да, совсем другая пошла война, — значительно сказал Тим. — Не все коту масленица. Саня, так ты говоришь, там, — кивнул на самолет, — два ящика такого добра? — Он взвесил на ладони слиток.
— Ну да, деревянные. Один — на котором майор развалился, а второй такой же. Только целый и опломбирован.
— И на хрена в Мурманске это золото? Пули из него отливать, что ли?
— Кто его знает, — пожал плечами Сашка. — Может, оно для союзников.
— Каких таких союзников? — вскинул брови приятель.
— Ну, вон тушенку мы с тобой ели, — показал Сашка на пустую банку, — вкусная?
— Ага, я раньше никогда такой не пробовал.
— Так вот, она американская. «Второй фронт» называется. Англичане и американцы гонят в Заполярье по морю караваны судов с военной техникой, снаряжением и продовольствием. После их разгружают в портах Мурманска и Архангельска.
— Не трави.
— Гадом буду! Наш «охотник» один такой до Соломбалы сопровождал. А на палубах транспортов самолеты, танки и грузовики. Сам видел. Неужели ничего про это не слышал?
— Откуда? В лагере, сам знаешь, не до разговоров было.
— Ну так вот. Как нам рассказывал замполит, это все доставляется в СССР в качестве военной помощи.
— Так возможно, золото везли в Мурманск как оплату за нее?
— Ну, этого я не знаю, — почесал Сашка затылок. — Может, и так. Замполит не говорил, а мы не спрашивали. Кстати, оружие у них неплохое. На нашей коробке английский «эрликон» стоял — это зенитный пулемет. Так мы с боцманом из него немецкого «фоккера» срезали.
— Не врешь?
— Честное слово. Нас даже к медалям «За отвагу» представили.
— Да, — пристально взглянул на приятеля старшина. — Не такой уж ты и салажонок, Санек. Держи краба! — протянул другу руку.
— А ты думал? — стеснительно улыбнулся матрос, крепко ее пожав. — Чего-чего, а стреляю я неплохо.
— Ну что ж, отдохнули, а теперь за работу, — встал на ноги Тим и взглянул на фонарь верхнего стрелка на фюзеляже, с мутным от трещин и пулевых пробоин плексигласом.
— Для начала того бедолагу вытащим, чтоб, в случае чего, организовать круговую оборону. Сектор обстрела оттуда подходящий.
