Примерно через двадцать минут, урча моторами, автомобили въехали на засаженную деревьями территорию тщательно охраняемого двухэтажного особняка и остановились перед входом. Прибывшие вышли из машин, хлопнули дверцы, оба проследовали в дом, Берия впереди, Абакумов сзади.
Переступив порог, они оказались в небольшом тамбуре, откуда прошли в прихожую.
На ее стенах, отсвечивая глянцем, висели две большие карты: одна армейская, с нанесенной линией фронта, вторая географическая, с обозначением наиболее важных объектов и строек в СССР.
Здесь же, в полукруглой нише, имелась настенная вешалка, рассчитанная на пару десятков персон, несколько мягких стульев, высокое зеркало, а также набор щеток для чистки платья и обуви. На паркетном полу алел бухарский ковер ручной работы с замысловатым узором.
— Ты пока здесь посиди, подумай, — обернулся нарком к генералу, вешая на крючок шляпу и приглаживая жидкие волосы, — а я к Хозяину.
Абакумов кивнув, снял фуражку и присел на один из стульев, а Берия прошел в дальнюю часть прихожей и осторожно постучал в первую слева дверь. Затем вошел, тихо прикрыв ее за собой.
Переступив порог, нарком оказался в просторной комнате, с потрескивающими в камине поленьями и стоящим напротив затененных шторами окон, у глухой стены, кожаным диваном.
В центре помещения, ближе к огню, за широким столом, с разложенной на нем картой, усеянной многочисленными отметками, сидел и делал какие-то пометки в бумагах человек в полувоенном костюме и с погасшей во рту трубкой.
Рядом с ним, у локтя, остывал чай в подстаканнике, чернела коробка папирос «Герцеговина Флор» и спички.
— Разрешите, товарищ Сталин? — нарушил тишину Берия.
Человек продолжил писать, затем неспешно отложил в сторону остро отточенный карандаш и поднял голову:
— Проходи, Лаврентий. С чем пожаловал?
— Как обычно, по делам, Коба.
— Все у тебя дела, совсем заработался. — Человек взял спички, чиркнул одной и раскурил трубку. — Ну а теперь садись, рассказывай о делах, — сделал пригласительный жест наркому.
Тот присел на стул у приставного стола, положив перед собой папку.
Затем доложил о раскрытой в Куйбышеве немецкой резидентуре, а также захваченной диверсионной группе.
Вождь заинтересованно выслушал его и одобрительно хмыкнул.
— Значит, и туда добрались, подлецы, к нашим засекреченным объектам. Кто проводил операцию, НКВД?
— Нет, товарищ Сталин, военная контрразведка, Абакумов.
— Молодцы контрразведчики, пришли мне официальный документ.
