— Мне жарко… И вообще надоело. Я с аквалангом хочу, а не на пляже как бревно валяться. Я в номер пойду, хочу под душ. И вообще я есть хочу.
— Завтра с аквалангом, завтра, — радостно пообещала я, — и мне тоже жарковато стало. Действительно, пойдем в номер. Да, Ник?
Ответ Маргоши уничтожил мое возникшее было к ней доброе расположение в мгновение ока.
— Господи, никак от вас не отделаешься, — прошипела она. — Не дают одной спокойно побыть, привязались, как два хвоста. Торчите на пляже — ну и торчите себе. Может, солнечный удар хватит.
Ляпнув очередную гадость, нахалка преспокойно принялась собирать в пляжную сумку свое барахло. Не оглядываясь на нас, она вихляющей походкой направилась в сторону отеля. При этом неизменно терзая свой мобильник.
Спотыкаясь на горячем песке, я поспешила за ней. Вдруг еще бандит решит догнать девицу и завязать с ней знакомство! Право, тот приличный мальчик на теплоходе был куда меньшим злом.
Никита с сердитым бормотанием тащился вслед за мной. Насколько я могла расслышать, он тоже был возмущен последней репликой Маргоши. А девчонка, видимо, окончательно собралась довести нас до белого каления. Резко остановившись, она заявила:
— Я передумала в отель идти. Пойду-ка я еще искупаюсь.
И бодро зашагала назад.
— Ну и что теперь, нам возвращаться, что ли? — злобно поинтересовался Никита.
— А что делать?
— Нет, ну нельзя же это без конца терпеть!
Меня к тому времени изрядно разморило на солнце, и обсуждать очередную выходку Маргариты мне не хотелось. Хотелось принять душ, растянуться на кровати в прохладном номере и закрыть глаза. На часок. А потом встать и пойти перекусить где-нибудь в городе. Еда в отеле неплохая, но какая-то везде одинаковая. Хочется местного колорита.
Забыв про Марго, я брела по песку, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. А когда подняла голову, прямо перед собой увидела верблюда. Не одного, разумеется, а с погонщиком. За ним — еще парочка высоченных кораблей пустыни. Я залюбовалась ими. Надменные морды, необычный изгиб шеи, величественно возвышавшиеся горбы — красота, да и только!
Увидев мое любопытство, погонщик тут же заговорил на ломаном русском:
— Катайся, госпожа? Садийся, катайся!
— Ой, а можно?
— Дэсять доллар — и катайся, — радушно пригласил араб.
Я попыталась сунуть Никите свою сумку. Но он был недоволен:
— Ты что, с ума сошла?
— А что такого?
— Вечно ты приключений ищешь! Вот плюнет он в тебя, будешь знать!
— Не плюнет, он воспитанный. То есть дрессированный.
