-профилактическая (вспомним римских триумфальных коней, ассимилированных константиновой иконографией), в которой, однако, позитивную функцию несет не само животное, а тот, кто на нем восседает
[50]. В этом отношении особенно показательны более поздние изображения св. Георгия и св. Мартина, но, пожалуй, более всего изображение Христа в образе конного воина, убивающего Антихриста, у врат церкви в Лидде (эллинистического Диосполя - на полпути между Яффой и Иерусалимом). С другой стороны-символика демоническая, чреватая смертью, после которой не приходится рассчитывать на воскресение и бессмертие, напротив - это символ либо преддверие духовной смерти.
Все вышесказанное о тесной связи лошади с погребальными культами, казалось бы, должно предопределить негативное отношение к лошадиной символике в христианской среде. Но думать так было бы ошибкой. И не только потому, что в этой символике, напомним, весьма силен уранический элемент, выступающий вполне наравне с элементом хтоническим, но прежде всего потому, что в круге смерти с введением в него лошади появляется вдруг мощный положительный импульс. Конь героизирует усопшего предка, обеспечивая его апофеоз.
Стоит также напомнить, что в древности, особенно греко-римской, лошадь не относилась к рабочему скоту. Будучи достоянием господствующего класса, лошадь служила целям войны, охоты, священных состязаний. В "Илиаде" это подчеркивается эпитетами hippeus (конный), hippota (конелюбивый) великих героев. Конь и колесница героя сжигаются на погребальном костре, фракийских и кельтских воинов тоже хоронят с конем и колесницей. Жертвенные кони должны служить своему хозяину в царстве мертвых. Недаром Аид, владыка этого царства, именуется как "славный своими конями".
Конь не обязательно участвует в погребении того, кто при жизни был всадником. Он дается умершему за заслуги, и прежде всего знатным и снискавшим славу покойникам. Конь - средство героизации, на которое, несомненно, оказали влияние пифагорейские верования: избранный переселяется в Эмпирей [51]. Здесь то же ассоциативное единство "полет-конь", на которое мы уже обратили внимание, говоря о шаманстве. У эллинов эта ассоциативная связь к тому же обряжена в торжественные одеяния Платоновой символики и "погребального Пегаса".
От героизированного покойника до героя-рыцаря всего один шаг. Отсюда рукой подать до бога-рыцаря. Конный воин, атакующий и повергающий противника в прах, противника, олицетворяющего силы зла - теллурику, вскоре получает широкую известность во всем средиземноморском мире. Ясно, однако, что в таком новом контексте конь утрачивает свои прежние хтонические функции. Он теперь становится частью прежних представлений, в которых начинает играть положительную роль. Конный воин, с оружием в руках сокрушающий чудовище, превращается в символ победы над смертью. Конечно, в данном случае в термине "смерть" заложено гораздо более широкое содержание, чем просто физическая гибель. Победа одержана над духовной смертью.
