«Я не выгляжу, как Иван из сказки».
Дверной проем загородила фигура в белом халате. Кэрол опустила руку и обернулась.
«Господин Эйкен! – сказал Кребиус. – Я был бы очень благодарен, если бы вы согласились поговорить со мной – у меня в кабинете».
Эйкен медленно поднялся на ноги: «Через несколько минут, доктор».
«Сию минуту, если вы не возражаете».
«Хорошо!» – Эйкен повернулся к Кэрол. Девушка тоже встала и взяла его за руку.
«Доктор, вы хотите говорить обо мне?» – спросила она.
«Да, дитя мое».
«Я не ребенок, доктор Кребиус. Если дело касается меня, я хочу присутствовать при этом разговоре».
Врач находился в явном замешательстве: «Но, Кэрол, это мужской разговор».
«Если этот разговор – обо мне, я хочу слышать все, что вы скажете».
Эйкен вмешался: «Вы хотите меня выгнать? Если так, не беспокойтесь – я уйду без разговоров».
«Следуйте за мной!» – рявкнул Кребиус. Развернувшись, он протопал через приемную к своему кабинету и распахнул дверь.
Эйкен и Кэрол, все еще державшая его за руку, направились туда же. Кребиус приподнял ладонь, загораживая дорогу девушке: «Вернись к себе в палату, дитя!»
«Вам придется говорить в ее присутствии, – тихо возразил Эйкен. – И вы расскажете нам всю правду – иначе я обращусь в городской отдел здравоохранения и потребую, чтобы провели расследование. Я предъявлю вам обвинение в недобросовестной практике!»
Рука Кребиуса упала, как мокрая тряпка: «Вы мне угрожаете? Мне нечего скрывать! Моя репутация – выше всякой критики!»
«В таком случае почему вы позволяете Мартинону эксплуатировать Кэрол в своих целях?»
Кребиус выпрямился, сурово и надменно: «Вы говорите о вещах, в которых ничего не понимаете!»
«Я в них тоже ничего не понимаю», – заметила Кэрол.
«Ладно, заходите! – уступил Кребиус. – Заходите, оба!» Повернувшись, врач замер, глядя на свой письменный стол. Там лежали, лицевой стороной вверх, четыре глянцевые фотографии, 8 на 10 дюймов каждая. Кребиус бросился к столу, схватил фотографии и попытался засунуть их под пресс-папье. У него дрожали руки; одна из фотографий упала на пол. Эйкен поднял ее и скептически рассмотрел, закуривая сигарету. Кребиус выхватил фотографию у него из пальцев, яростно засунул ее вместе с другими под пресс-папье и уселся за стол.
«Это не настоящие снимки! – хрипло произнес он. – Это подделки! Махинация!» Вскочив на ноги, он ударил кулаком по столу: «Вздор, бессмыслица, бред!»
«Ладно, – отозвался Эйкен. – Я вам верю».
Тяжело дыша, Кребиус снова присел.
