Чарли вернулся к работе над «Цирком» в конце августа, после восьмимесячного перерыва. Сотрудники студии обратили внимание на то, что после всех своих семейных и налоговых неприятностей он совсем поседел. Тем не менее Чаплин был полон решимости закончить картину. Он верил в свою работоспособность и творческое воображение. Финальную сцену, в которой его герой один стоит на том месте, где раньше возвышался цирковой шатер, снимали в Сотеле – в те времена пригороде Лос-Анджелеса. Чарли снова и снова переснимал этот эпизод. 10 октября в три часа утра он просматривал дубли с самим собой. Комментарии были такие: «Он должен сделать это значительно лучше», «Он неубедителен», «Он слишком низко надвинул котелок на глаза», «Они сожгли его лицо этими серебряными отражателями». Нужно было все снимать еще раз. Чаплин всегда говорил, что его метод работы заключается в упорстве на грани безумия. Фильм вышел три месяца спустя.
Чаплин редко обсуждал «Цирк» – вне всяких сомнений, он не хотел вспоминать личные неприятности, которые сопровождали съемки этой картины. Тем не менее «Цирк» – одна из самых живых и увлекательных его работ… Первые кадры, в которых герой Чарли попадает в цирк и невольно веселит публику, не менее изобретательны, чем все его предыдущие трюки. Преследуемый полицейскими, он попадает в зеркальный лабиринт. Он случайно вмешивается в номер фокусника. Наконец, он заходит в клетку со львом и не может из нее выйти. Все эти сцены сами по себе являются триумфом комедийного искусства, шедеврами, доказывающими, что самая веселая комедия может произрастать из самых печальных обстоятельств.
В финальном эпизоде «Цирка» Чарли словно не принадлежит этому миру. Он отклоняет приглашение вернуться в цирковую труппу, держится отчужденно и безразлично. Его интересуют и иногда даже волнуют страсти других людей, но участвовать в них он отказывается. Сцену специально снимали ранним утром, чтобы морщины на лице Чаплина было лучше видны. Он остается один, а цирк едет дальше. Бродяге никто не нужен.
Еще до премьеры «Цирка», в начале 1928 года, Чаплин приступил к работе над следующим фильмом. Ему так не терпелось начать «Огни большого города» (City Lights), чтобы наверстать время, потерянное в минувшем году! Однако кино в это время радикально изменилось. Осенью 1927 года фильм «Певец джаза» (The Jazz Singer) продемонстрировал возможности синхронизированного звука, а в следующем году «Огни Нью-Йорка» (Lights of New York) стали первой картиной с полноценной звуковой дорожкой. К концу 1929 года 8000 кинотеатров были оснащены оборудованием для воспроизведения звука, и зрительская аудитория нового звукового кино значительно расширилась.
