Улетел самолёт английский. Кинулись к Фёкле, а она не живая. Осколок в спине.
Под ней Алексея нашли, тоже без движения. Мать руки к небу вскинула, запричитала. Но тут Алексейка зашевелился. Живой оказался, живой.
МОЛОДЕЦ, ПАРНИШКА!
Быстро, словно сизые голуби, летели дни. Шла новая жизнь.
Отец работал на сплаве, Алексей помогал по дому.
Дружки подойдут — Шурка Филиппов, Лёша Никитин, Сеня Амосов — кричат в окна, гулять зовут.
Но малые не бездельничали. Из лесу таскали отцовскими берестяными кошелями грибы, полные, с верхом, туески малины, брусники. Знали нетопкие, пружинистые, подсыхающие быстро болотца, где бывала морошка, сочная, янтарная.
Пуще всего на свете любил Алексей рыбалку. Сколько на памяти у него было луд озёрных, где рыба кишмя кишела! Знал, где по весне на Суне брали крутоспинные, широкие, как сковородка, лещи.
Лесные ламбушки манили его своей первозданной чарующей красотой. Там можно было целый день просидеть наедине с густыми мерно покачивающимися елями, слушать, как шуршит тонкий тростник. Птицы поют, рыбёшка резвится, сверкая серебром.
О чём только не передумаешь, какие только мысли не придут в голову…
В этом году в школу, в первый класс, а что потом?..
Был бы живой дядя Алексей, на рыбалку вместе ходили бы… Он, бабушка рассказывала, любил… Может, жил бы он в городе… И тогда можно было бы поехать к нему в гости, посмотреть на большие дома, на улицы, мощённые гладкими камнями.
…Интересно, кто придумал такие красивые названия озеркам: Коокой-ламби, Хейне-ламби, Хебо-ламби, Киви-ламби.
Киви-ламби ясно почему. Там посредине озера большой розоватый камень. Вот и назвали Камень-озеро.
По воскресеньям после обеда за деревней перед берёзовым поредевшим лесочком собирались все мальчишки Койкар.
Хромой пулемётчик Емельян Лаврентьевич Петров делил их на две команды, долго объяснял, кто будет разведчиками, кто в кавалерии, кто пулемётчиками. Проверял самодельные деревянные винтовки, пулемёты «максим», гранаты. Командиры выбирались. Однажды, к удивлению и неописуемой тайной радости Алексея, он был выбран командиром эскадрона, а в эскадроне были даже третьеклассники.
— Шустрый он, и сметка военная у него имеется, — рекомендовал старый красноармеец ратному войску Алексея.
«Войны» были рьяными и заканчивались поздно. В белые ночи игры были ещё привлекательнее, ещё таинственнее и правдоподобнее.
Для многих они стали первыми уроками, которые пригодились через пятнадцать лет… Пригодились и Алексею…
