— Я получил уведомление от Виталия… Я тоже не рад, что наши планы некоторым образом изменятся. Но огорчаться не следует.
— А если я не согласна?
— Будет так, как я сказал. Мы поселимся в не менее романтичном месте, где мансарда…
— Я хочу пятизвездочный отель! И пока ты мне не объяснишь…
— Ты действительно хочешь это знать? Почему я изменил маршрут?
— Да.
— Потому что для меня… скажем так… для нас это будет небезопасно.
Теперь Елена нахмурилась и посмотрела на супруга таким гневным взором, которым еще его никогда не одаривала.
— Меня это не устраивает, — наконец ответила она.
Но больше она не заводила об этом разговор. Они поселились в небольшой частной гостинице с красивым видом на Эйфелеву башню. Но Елена словно больше не замечала красот вокруг. Ее мало интересовал вид, открывающийся из гостиницы. Она брезгливо отворила ставни и закусила губу. На ее чело легло легкое облачко, которое почти не рассеялось до конца путешествия. Вечером, после похода в ресторан, она заявила:
— Как ты собираешься компенсировать то, что ты меня заставил разместиться в этой дыре?
Белосельский сначала хотел рассердиться, но потом снисходительно улыбнулся.
— Выбирай.
— Я хочу настоящие украшения, не те жалкие, что продают везде, а настоящие, подлинные, которые идут только жене миллионера.
— Желание девушки — закон! — и потом уже тише прибавил: — Я все тебе куплю, но немного позже, завтра у меня важная встреча. После нее я тебе куплю хоть пол-Парижа.
— Какая еще встреча? У нас же свадебное путешествие! Неужели ты не можешь не думать о делах!
— Нет, я себе уже не принадлежу. Мне поручили встретиться с одним банкиром, здесь, в Париже. Поручили очень влиятельные лица, и мне доверили важную миссию.
— Я это слово уже ненавижу! Миссия… миссия… Иногда мне кажется, что миссия дороже меня… Если бы знала, что ты так себя будешь вести…
— То что?
Она промолчала.
— Не будем ссориться!
— Так я получу бриллианты?
— Конечно.
— Если тебе неприятно, я могу выбрать и сама.
— Я хочу быть с тобой, Елена, не расставаться с тобой.
— Но тем не менее дела и твой бизнес важнее, чем наша любовь.
В ее голосе ощущался упрек.
— Это не так…
— Я ведь могу стать более требовательной.
Белосельский добродушно улыбнулся.
— Тебе не удастся поссориться со мной.
Елена шутливо ударила его подушкой.
— Какие здесь смешные кровати… такие огромные.
— Наверно, раньше на них спали французские короли.
— И они так же ссорились, как мы?
— Сомневаюсь, но целовались наверняка.
