Адриана и ее муж что-то ответили по-сербски. Белосельский скорее угадал, чем понял ответ.
Примерно через пять километров он сбросил скорость машины и стал передвигаться так, чтобы не вызвать подозрение.
Блокпост был небольшим. Он представлял собой колючее заграждение и еще каменную сторожку, где отдыхали «красные береты». Впрочем, «на часах» было только двое бойцов. Увидев машину, они знаком предупредили товарищей. В одно мгновение человек пять во главе с командиром оказались на ногах и угрожающе подняли дула своих автоматов.
— Говорить буду я, — произнес Белосельский. — Не впадайте в панику. Что бы ни произошло, я за все отвечаю.
Виталий заглушил мотор. И вовремя. Резкие и враждебные окрики солдат не заставили себя ждать. Белосельский узнал смешение албанского и сербского наречий.
Он вышел из машины и хотел было открыть рот, но его тут же поставили лицом к машине, завели руки за спину и подвергли обыску. Не найдя оружия, солдаты приказали выйти другим пассажирам.
Белосельский попытался обратиться к командиру по-английски и по-французски, но тот поднес пистолет прямо ко лбу молодого человека и внимательно в него всмотрелся. Он увидел лишь пылающие ненавистью глаза, оливковую кожу и тяжелый висячий нос. Вдруг командир вспыхнул и взвел курок пистолета.
— Ти русский… я это понял.
— Вы говорите по-русски, — отвечал Белосельский, стараясь говорить ровно и спокойно, — очень хорошо… Я здесь с благотворительной миссией Красного Креста.
— Ти думаешь, я дурак! — возразил командир, наливаясь желчью. — Я вижу кто ти.
— Посмотрите документы.
— Нет, мне это ни к чему, я знаю, что вы, русские, очень ловкие…
По мере того как командир говорил, в его речи все меньше можно было услышать акцент.
— И считаете нас, простых солдат, за пушечное мясо… это вы посылаете нам шпионов, спецотряды, которые нас убивают.
— Это не имеет к нам никого отношения, — возразил Белосельский.
— Не шевелиться! — завопил командир. — Я Вам докажу, что я не ошибся… а это кто?
И он указал на Адриану, ее мужа и детей.
— Они с нами, — ответил Белосельский.
Командир внезапно перешел от ярости к хохоту.
— Вы еще глупее, чем я думал. Слишком грубый обман.
И резким жестом он ударил рукояткой Белосельского по голове. Молодой человек рухнул на землю. Он казался оглушенным. Виталий хотел сделать резкое движение, но тут же был так же распростерт в придорожной канаве.
— Я не получил ответа на свой вопрос.
— Хорошо, я скажу, поднимите меня.
