Вперед! И вдруг поплыл, правда, по-собачьи. С тех пор плаваю, брасс, кроль, дельфин, баттерфляй — эти техники я освоил самостоятельно уже лет в 20. Думаю, что успехи в индивидуальном (без помощи других) преодолении трудностей, подобных описанной, и сформировали мое эго (часть человеческой личности, которая осознается как «Я» и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия), сообщившее мне, что на собственные силы можно полагаться, и способствующее в конечном итоге трансформации девизов от «Надеяться только на себя!» до «Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам!» (последний девиз приписывается Фердинанду Порше. Этот девиз сопровождает всю мою сознательную жизнь).
В Купянске мы впервые жили в многоэтажном многоквартирном доме, а не в одноэтажном максимум двухквартирном строении, как в Рогачеве и Овруче. Каким-то образом я подружился со старшими ребятами, жившими в соседнем подъезде. Они были взрослыми, учились в восьмом или даже в девятом классе, были отличниками, играли в шахматы и даже участвовали в городских шахматных соревнованиях. У одного из них был патефон (или проигрыватель?) и коллекция виниловых пластинок с ариями из оперетт, которые произвели на меня сильное впечатление, и другой популярной тогда музыкой. «Ария Периколы», «Выходная ария Сильвы», «Куплеты Нинон из оперетты «Фиалка Монмартра» (Карамболина)», Чардаш Монти — я готов был слушать их чарующие меня звуки часами. Позже, уже в зрелом возрасте, я понял, почему в той коллекции пластинок было так много оперетты — в нашем доме жила очень известная впоследствии солистка оперетты Татьяна Шмыга с мужем-генералом. Об этом «престижном» факте я узнал уже потом от матери.
Общаясь со своими старшими товарищами, я не мог не быть вовлеченным в атмосферу шахматной игры. Испанская партия, Защита Нимцовича, Королевский гамбит, Контргамбит Альбина, Берлинская защита — от такого у любого сместятся ориентиры. Не сразу, но все-таки я понял, что для шахмат я не рожден. Позже была осознана и причина — малый объем кратковременной памяти. В шахматах, в карточных играх и даже в домино необходимо заполнять кратковременную память большим объемом информации, комбинировать данные, просчитывать возможные ситуации. Это мне не дано.
В шахматы с той поры я больше не играл — почему-то стало неинтересно. Как шутка судьбы, на 75-летие получил от Речного Регистра подарочные шахматы. Отец любил и умел играть в преферанс, видимо, с кратковременной памятью у него все было в порядке. Преферанс я тоже люблю, но играю плохо, потому что могу контролировать только максимум две масти, а надо — четыре.
