и
rkl, отсутствующие в поэтическом тексте (Garbini, 1980, 67–68). Не совпадают и топонимы в обоих отрывках. Можно было бы отметить только одно исключение: прозаический отрывок начинается с упоминания Таршиша (27, 12), а первый стих возобновившегося поэтического текста (27, 25) говорит о таршишских кораблях. Но так как выражение «тар-шишский корабль» к тому времени явно стало
terminus technicus, то и это исключение надо отбросить.
Пророчества Иезекиила были произнесены в 593–571 гг. до н. э. (Шифман, 1987, 42). Однако в прозаическом перечислении торговых партнеров Тира отмечены такие, которые в то время уже не существовали. Так, там упоминаются Дамаск (27, 18) и Израиль, точнее — земля Израиля (27, 17), между тем, как эти государства исчезли с политической карты Ближнего Востока в 30–20 гг. VIII в. до н. э. (Hawkins, 182, 424, 427). Дамаск как город еще продолжал существовать, но после ассирийского завоевания уже не играл ни политической, ни экономической роли (Klengel, 1985, 54). Уже около тридцати лет лежал в развалинах и полностью обезлюдел Ассур (Hrouda, 1971, 278), тоже названный среди контрагентов Тира (27, 23). После распада Фригийского царства едва ли мог быть активным торговым партнером Тира Мешех (27, 13).
Наличие таких анахронизмов привлекает внимание исследователей, и делаются попытки их объяснить (Bunnens, 1979, 88–90). Можно предположить, что пророк, дабы подчеркнуть размах тирской торговли и тем самым по контрасту глубину падения Тира, намеренно допустил анахронизмы, надеясь на память слушателей. Однако нагромождение таких анахронизмов слишком большое, чтобы оправдать подобное намерение. Один из них, Ассур, был хорошо знаком слушателям Иезекиила, и они прекрасно знали, что его больше не существует, тем более что пророчество было обращено не к жителям Палестины, а к тем иудеям, которые уже были уведены в плен и находились в Месопотамии (1, 1–3) — На них, уведенных в плен вавилонянами, большее впечатление могли бы произвести упоминания самого Вавилона или других городов Ново-Вавилонского царства, чем уже не существующей древней столицы уничтоженной Ассирии. При этом упоминается именно Ассур, а, например, не Ниневия, которую считали великим городом, каким он и предстает в пророчестве Ионы (1, 2; 3, 2) (как бы ни датировать эту книгу). С другой стороны, ни для иудеев, оставшихся на родине, ни для тех, кто был переселен в землю халдейскую на реку Ховар (1, 1–3), практически ничего не значил Мешех, ибо связи Иудеи едва ли простирались столь далеко на север.
