– Знаешь, где укрыться? – Чиновник опасливо огляделся. – Так что же тогда мы здесь стоим? Веди!
Нойон развёл руками:
– Увы! Я могу лишь ковылять… Проклятые лиходеи повредили мне ногу. Вот если бы вы… если бы вы соблаговолили помочь мне… хотя бы чуть-чуть…
Где-то за поворотом послышался стук копыт и крики, и возникшая было на лице чиновника презрительная усмешка сменилась выражением некой решимости, свойственной не слишком решительным людям, припёртым судьбою к непреодолимой стене.
– Так и быть, – оглянувшись, фыркнул шэньши. – Обопрись на мою руку… Смелей же, сейчас не до церемоний!
– О, господин, поистине, не знаю, как вас и бла…
– Меньше слов! Куда идти?
– Туда, господин, туда!
Опершись на руку чиновника, Баурджин кивнул на желтоватые заросли облепихи и дрока, которыми были густо покрыты теснившие тропку скалы.
– Туда? – удивился шэньши. – Но там же кусты, а за ними – пропасть!
– Шагайте, господин, я знаю проход.
Пожав плечами, чиновник подчинился. Вдвоём со скромным ковыляющим спутником они свернули с тропинки и исчезли в густых зарослях, средь которых и вправду имелся проход, уходящий в узенькую расщелину между скал.
Судя по раздавшемуся за их спинами лошадиному ржанию, беглецы убрались вовремя – разбойники с криками прочёсывали ущелье.
А здесь, между скалами, было не сказать чтоб особенно уютно, но, похоже, вполне безопасно и тихо. Каменистая тропа под ногами оказалась достаточно широка для двоих, густой кустарник надёжно скрывал от посторонних глаз, и где-то совсем рядом было слышно журчание ручья.
– Вода этого ручья считается целебной и хорошо заживляет раны, – шёпотом поведал Баурджин своему спутнику. – Давайте спустимся вниз… вот сюда… к камню… Присядем…
Усевшись на большой серый валун, с обеих сторон омываемый прозрачными водами ручья, Баурджин, не разуваясь, опустил в воду ноги и блаженно зажмурился.
– И долго мы будем тут сидеть? – недовольно осведомился шэньши.
– Думаю, что до утра, господин.
– До утра?! – В глазах чиновника промелькнул ужас. – Да в своём ли ты уме, парень? Тут, верно, полно змей или каких-нибудь хищников!
– Самый страшный хищник – человек, господин. – Баурджин соскочил с камня и, пройдя по дну ручья, выбрался на тропу. – Здесь неподалёку, в горах, есть охотничья хижина – в ней мы и переждём ночь. Если, конечно, такой важный господин, как вы, не побрезгует ночевать вместе со мной, недостойным торговцем…
– А, так ты торговец! – ухмыльнулся шэньши. – То-то я смотрю – неплохо говоришь по-ханьски. Наверное, бывал с караванами в имперских городах?
