Ответка от невидимого помощника библиотекарши не заставила себя долго ждать.
– Да ёп… – десантник вовремя захлопнул рот под укоряющим взглядом сестры, не успев ругнуться. – А где колоть-то должно?!
– Филимон! – грозно прикрикнула Терёхина. – А ну перестань!
– С-спасибо, – с явным облегчением выдохнул повелитель ветра. – Я ж не специально…
– Он ко всем новеньким строго, а так Филька – сущность вполне мирная и полезная. Он обитал здесь давным-давно, но его раньше было почти не слышно. Это сейчас он томик Пушкина играючи поднимает, а раньше он лишь по углам скребся, да конфеты воровал…
В полном афигении мы прошли мимо всех рядов стеллажей, из комнаты в комнату, пока не оказались в крохотном подсобном помещении. Один угол занимал покосившийся шкаф, другой – весьма грубый топчан, застеленный вязанным покрывалом, а между ними располагался столик, на котором нас поджидали пять расписных кружек и вскипевший электрочайник. Чего-чего, а традиция вести важные переговоры за чаем в здешних местах была воистину неистребима. На закуску нам были предложены слегка чёрствые вафли с баранками, явно добытые сталкерами в одной из вылазок.
Сама Терёхина, помимо кружки с бодрящим напитком, придвинула к себе пухлую тетрадь, испещрённую мелкими пометками. Ещё с пару десятков таких же лежали стопкой у изголовья топчана.
Пометки же имелись и на простеньких пожелтевших обоях, напоминая собой запутанные логические схемы. Некоторые связи и вовсе представляли собой ниточки, натянутые между двумя канцелярскими гвоздиками, которые держали небольшие зарисовки на стикерах.
Мы будто в кабинет подпольного частного детектива попали, только дымящей трубки не хватало и фотографий подозреваемых, развешенных по стенам.
Во время чаепития все были представлены друг другу, и Лариса принялась увлечённо помечать что-то для себя, покусывая нижнюю губу. В основном, её интересовали способности каждого, но и наши приключения она не забывала выспрашивать, невольно комментируя тот или иной глупый поступок Плотникова и его подчинённых.
Естественно, больше всех внимания получила Полина, как светлый целитель. Ради срочной демонстрации лечения исследовательница запросто располосовала себе ладонь канцелярским ножом, заставив нас невольно вздрогнуть. А сама даже бровью не повела.
Ромашка, едва не подавившись чаем, сначала остановила кровотечение, а затем срастила края раны. Спустя минуту о повреждении напоминал лишь багровый рубец, покрытый плотной сухой коркой.
