.
Он бросил в руки чернобровой кипчанке пустую пиалу, прикрыл единственный глаз; воспоминания остро, как запахи детства, родной юрты, окутывали его, поднимали на сильные беркутиные крылья, уносили мыслями в далёкое далеко…
* * *
Вот как нам, потомкам, вещает о тех незапамятных временах бесценный ломкий пергамент:
«…Весной года Дракона (1220), в месяц Сафар (апрель) Чингизхан призвал к себе двух полководцев, испытанных в выполнении самых трудных поручений: старого одноглазого Субэдэй-багатура и молодого, полного сил и рвения Джэбэ-нойона.
Немедленно они прибыли в шёлковую юрту “Потрясателя Вселенной” и пали на белый войлок перед золотым троном.
Чингизхан сидел на пятке левой ноги, обнимая рукой правое колено. С его золочёного шлема с большим рубином свисали хвосты чернобурых лисиц. Жёлто-зелёные кошачьи глаза смотрели бесстрастно на двух склонённых непобедимых багатуров.
“Единственный и Величайший”, выдержав паузу, заговорил низким грудным голосом:
— Лазутчики меня известили, что сын желтоухой собаки, хорезм-шах Мухаммед тайно бросил своё войско. Заметая следы бегства, Мухаммед недавно показался на переправах через реку Джейхун. Этот трусливый пёс везёт с собой несметные богатства, накопленные за сто лет шахами Хорезма. Верблюды и быки стонут и ревут под тяжестью сундуков. Его надо поймать раньше, чем он соберёт второе огромное войско… Да сгниёт его грудь! Да выпьет ворон его глаза! Да иссякнет его семя!
Я дам вам двадцать тысяч всадников. Если у шаха окажется такое войско, что ваше волчье чутьё подскажет отступить… воздержитесь от боя… Мы слишком далеко забрались от наших родных берегов Онона и Керулена[114]… Но тут же меня известите! Тогда я немедля пошлю Техучар-нойона с тридцатью тысячами батыров, и он один справится там, где вы вдвоём завязнете по пояс…
Я думаю, однако, что это наше решение сильнее, чем все войска трусливого Мухаммеда. Но знайте и другое: пока вы не будете тащить Мухаммеда на арканах, ко мне не возвращайтесь!
Если же опрокинутый вами шах с горстью непримиримых будет и дальше путать следы, чтобы укрыться в неприступных горах или мрачных ущельях, или, как хитрый колдун, исчезнет на глазах людей, то вы чёрным ураганом промчитесь по его владениям… Всякому городу, проявившему покорность, даруйте жизнь и оставьте там небольшую охрану, баскаков[115]и правителя, забывшего улыбку… Но всякий город, поднявший меч, берите приступом! Не оставляйте там камня на камне… Всё обращайте в пепел!.. Сердце и опыт подсказывают мне, что этот приказ вам не покажется трудным…
