Взвод загудел одобрительно. А Сашок растерялся. Ему бы возразить, что он ничего не умеет. Мама когда-то говорила: научись хоть борщ да кашу варить — пригодится. А он не захотел: не мужское, дескать, занятие.
— Решено, — подытожил Комков. — Рядовой Белов Александр Иванович всегласно и принародно назначается мастером по кулинарной части. Музыка — туш!
Резко ударили струны гитары. Сашок так и не успел сказать ни слова.
Усыпанный камнями склон вулкана круто уходил книзу. Спускаться по нему было еще хуже, чем подниматься. Двигаясь вверх, помогаешь себе руками, да и ноги как-то быстрее находят опору. А когда спускаешься, не за что ни уцепиться, ни удержаться. Сапоги скользят, из-под них катятся камни. Того и гляди, сорвешься и уж одними синяками не отделаешься. Семибратов с опаской посмотрел вниз. Напрасно он, наверное, не послушался Сазонова. Мичман предлагал отложить все на завтра. Совершить восхождение утром, не торопясь. Взять побольше людей, чтобы торжественней было. Государственный акт — водружение флага над островом.
Семибратов не согласился с ним, должно быть, из духа противоречия. Что это за командир, который принял решение и тут же меняет его! Так и авторитет свой подорвать недолго. Семибратову не терпелось установить флаг еще и потому, что потом в донесении можно будет написать: в первый день высадки на остров, двадцать восьмого августа тысяча девятьсот сорок пятого года, эта земля стала советской.
Флаг оказался небольшим, пришлось использовать корабельный вымпел, снятый Сазоновым с катера. С моря его вряд ли можно было рассмотреть невооруженным глазом, но для Семибратова важен был сам факт: над островом отныне развевается алое полотнище с пятиконечной звездой. Устанавливая флаг, Семибратов был горд. Он сознавал, что совершает что-то необычное. Пройдут годы, а этот момент никогда не изгладится из памяти. Разве забудешь, как брались Курильские острова и как над исконно русскими землями поднимались красные полотнища!..
Сумерки сгущались. Тучи потемнели, стали свинцово-синими, зловещими. Бус не прекращался. Волнами наплывал холодный туман, сеял водяную пыль. Она оседала на камнях, делала их мокрыми и скользкими. В одном месте Семибратов не удержался и покатился вниз, срывая кожу с рук. Ему с трудом удалось ухватиться за какой-то обломок гранита. Подскочивший Сазонов протянул руку и с тревогой спросил:
— Не ушиблись, товарищ младший лейтенант?
— Кости целы, — хмуро отозвался Семибратов.
