Живая в смерти | страница 4



— Видишь ли, — подвел итог Кэри, потягивая восьмую порцию виски с содовой. — Все это выше моих сил, и ты единственный, к кому я мог обратиться. У меня нет опыта в подобных делах, и, скажу честно, я жутко напуган. Ужасает не столько мерзкий вид гниющего трупа, сколько осознание, что я сплю и не могу проснуться.

В первый раз это продолжалось всего минуту или две, но мне хватило. В конце концов, я сумел открыть глаза и пришел в себя, буквально утопая в поту. Вторая и третья ночи оказались еще хуже. Не в силах поднять веки, я мечтал о пробуждении, а когда наконец смог проснуться, обнаружил, что вишу в пелене зеленоватой воды, глядя на корчащееся, изъеденное червями тело. Позапрошлая ночь была ужасней всех. Я никак не мог стряхнуть сон! Я пытался, господи, Эйстон, пытался изо всех сил! До крови кусал пальцы… Вот шрамы — настоящие шрамы на физическом теле. Я вспоминал, как заснул, свою позу и мебель, сверкающую в свете лампы, которую оставил зажженной, но так и не смог вернуться в реальность. Все, что я видел, было настоящим: зеленая, клубящаяся вода и неторопливые рыбы. Прежняя жизнь осталась за барьером, невидимым и неосязаемым, и мне показалось, будто смерть настигла меня. Только когда гниющие губы разомкнулись в попытке заговорить и изо рта выплыл угорь, я очнулся от кошмара и впервые в жизни потерял сознание, а может, мне это приснилось. Я очнулся на полу, там, где сейчас твое кресло. Слава богу, был день. Сегодня я впервые сюда вернулся, а тогда сразу же написал тебе. Прошлую ночь я провел в Ярмуте.

Эйстон сдвинул трубку в другой уголок рта, задумчиво вгрызся в черенок и помрачнел лицом.

— С описанными тобой явлениями, — сказал он, — я еще не сталкивался, но, обратившись к интуиции, которая часто меня выручала, могу предположить, что их вызвало. Тебе страшно, и поэтому я хочу, не углубляясь далее, дать совет.

Как ты верно заметил в машине, на твоем новеньком плавучем доме не может быть призраков. Всему виной место, где он пришвартован. Снимись с якоря, и, держу пари, тебя больше не побеспокоят.

— Эйстон, ты не понимаешь, — взволнованно вскричал Кэри. — Она… оно… так и не смогло со мной заговорить, но всякий раз я чувствовал биение жизни — плененной и пытающейся спастись — и сострадание во мне почти превозмогало ужас.

Мне кажется, меня послали сюда, чтобы помочь. Конечно, сам я ничего не могу сделать, совершенно не разбираюсь в подобных вещах, поэтому и написал тебе.