— Вы прямо как Ленин, — поляк в синем шерстяном костюме кривит губы. — Кто не с нами, тот против нас.
— Так Ленин был прав, — сенатор, летавший в молодости с авианосцев, пожимает плечами. — Потому-то и сверг thzarizm, потому-то и выиграл гражданскую войну. Мы обабились. И вот уже получили по морде тряпкой. Нет! Нам необходима разведка боем.
Поляк пожимает плечами. Спрашивает у референта:
— Моряки сообщили, сколько противник использовал торпед в залпе?
Референт сверяется с кожаной папочкой:
— Три АУГ получили по восемнадцать подрывов, четвертая — семнадцать. В ней было на один эсминец меньше.
И тогда поляк — прямо как есть, не сбрасывая великолепного синего пиджака, не тратя секунды на избавление от роскошных туфель крокодиловой кожи, разгоняется по палубе яхты навстречу ветру и прыгает в распахнутый алый восход, в розовую зарю, в холодные океанские валы; звенит на палубе стакан, выливается добрый джин. А поляк размашистыми гребками удаляется от яхты, совершенно не обращая внимания на встревоженные крики за спиной. И отточенный ум, вознесший Збигнева Бжезинского на самый верх, доставивший ему деньги, почет и восхищение, спасает поляка в очередной раз.
Семьдесят вторая торпеда, подводный робот в пластиковом корпусе, с плавниковым движителем — отчего все гидроакустики принимают его за большого тунца или там акулу — болтается под левым бортом яхты, в тени, чтобы не увидел вахтенный. Сейчас робот втягивает штангу наблюдательного комплекса; и где-то далеко к северо-западу, по морскому: “к норд-весту”, в рубке Алого Линкора его аватар, так и не выбравший себе ни флага, ни имени, качает головой с искренней грустью: а ведь не будь Маккейн фанатичным придурком, почему бы и не договориться?
Но тут же Алый Линкор и понимает: Маккейн только следствие. Там вся жизнь такая. Доллар в чужом кармане суть личное оскорбление. Украл этот самый доллар — сел в тюрьму. А украл железную дорогу — сел в Сенат.
Вот Маккейн и сел. В Сенат…
Потом аватар прикрывает глаза. Он сам и является линкором, нажимать кнопки ему никакой необходимости нет. Просто — сигнал достигает подводного робота, и тот плотнее прижимается под киль яхты, и срабатывает взрыватель.
Полторы тонны “морской смеси”, тротил-гексоген-алюминий. Защита больших артиллерийских кораблей рассчитана всего на половину такого заряда. Но здесь лишь яхта: ясеневые шпангоуты, обшивка из белого дуба. Боеголовка, способная встряхнуть авианосец, оторвать корму крейсеру, располовинить эсминец, поступает с яхтой, как с хомяком капля никотина: рвет в мелкие клочья.
