Выторговал себе условие, чтобы на меня не давили со сроками, объяснив, что в книге Оскара очень много непонятных слов или применённых странным образом выражений, поэтому каждый день скорость перевода текста будет разной.
Лир и Арнольд долго не понимали причину, поэтому пришлось разъяснять, что в русском языке одинаковые слова имеют разные значения, и в таких случаях нужно понимать смысл написанного из контекста. Привёл пример со словом «ключ»: что это ключ, открывающий замо́к, а также родник с водой, бьющей из-под земли. Также слово «замок» пишется одинаково, но можно произнести замо́к, и это будет закрывающий механизм, а можно произнести за́мок, а это уже будет крепость, наподобие той, в которой мы находились. Объяснил им, что это лишь два примера, а, вообще, таких слов множество, кроме того, в русском языке есть слова-синонимы, которые могут перевод превратить в бессмыслицу, если всё просто машинально записать, не думая над смыслом. Всё это, разумеется, мне пришлось написать на дощечке мелом, что очень затягивало объяснения и сильно раздражало.
Епископ, недовольно ворча, костерил всех основателей моей нации за то, что они создали такой идиотский язык, но в итоге смирился. Оказалось, что он уже листал трактат и встречал там написание слова «ключ», поэтому поверил мне.
Кстати, под основателями нации старик имел в виду не правителей народа, а богов, которые дали нам земли и наш язык.
После ворчания старого эльфа пришлось задуматься: или в этом мире совсем другие понятия… или земные знания о формировании языков сильно заблуждаются. С момента знакомства с седобородым и последующего появления здесь я уже не был уверен, чьи знания в этом вопросе были правдой, а чьи — заблуждением.
…
С начала работы над переводом трактата прошло три недели.
Я каждый день ходил на тренировки, а вечерами находился в комнате Амалии, переводя и аккуратно записывая текст в пустую книгу. Страницы книги были выполнены из какой-то тонкой матовой кожи, а писал я специальными чернилами, которые нельзя смыть или стереть.
На перевод я тратил не более двух часов в день, а ещё час-полтора общался с Амалией, расспрашивая её об этом мире, рассказывая о своём и просто хорошо проводя время.
Условия моего проживания изменились кардинально. Помимо само́й комнаты, которая была просто шикарной, по сравнению с предыдущей камерой, изменился и остальной мой быт.
Меню стало гораздо разнообразнее — я смело заказывал то, что хочу, и для меня это готовили. Также мне выделили личную рабыню — четырнадцатилетнюю девочку, которая поддерживала порядок в комнате, относила на кухню мои заказы, а также выполняла прочие поручения. На ней был такой же ошейник, как и на остальных рабах, но одели эту девочку в нормальную одежду служанки.
