Завтрак состоял опять из трёх брикетов, и теперь у меня было время попытаться почувствовать их вкус. Вкуса не было, я так полагаю, что они были подобны капсулам ИР, с десяток которых мне вернули в клинике. Сразу же после завтрака щёлкнул замок камеры, но выходить я не стал, мне же ведь запретили её покидать до особого распоряжения, но я на всякий случай приготовился к разным неожиданностям и они не заставили себя долго ждать.
Со стуком дверь распахнулась и самая настоящая горилла, только в форме, ворвалась в мою каюту, — Тебе что, специальное приглашение надо? Я быстро научу тебя, как надо реагировать на моё появление, — и на меня обрушился поток брани.
Спокойно его выслушав, и дождавшись, когда этот поток иссякнет, а сама горилла подойдёт ко мне поближе, я поинтересовался, — Вы обладаете правом особого разрешения мне покинуть свою каюту, как меня вчера предупреждали?
— Чего? Ты что, издеваешься надо мной, тварь голокожая? — его лапа метнулась к моему горлу, но я был к этому готов. Перехват руки за запястье, лёгкий удар в область локтевого сустава, заставляя лапу согнуться и оказаться за спиной, чувствительный толчок в сторону стену и глухой удар головы о неё.
— Запомни, тварь лохматая, ко мне надо обращаться, — ‘господин сержант, господин Лорд или ваша милость’. А если ещё раз протянешь ко мне свою лапу, то я её сломаю. Постарайся это уяснить с первого раза, повторять я не люблю.
— Что здесь происходит? — на пороге стоял вчерашний посыльный, только сегодня он был одет в другую форму и по тому, как вздрогнула обезьяна и как-то сжалась — в немалых чинах.
— Да вот, решил проверить как прошёл подъём у новичка и не нужна какая-либо помощь, а он не совсем правильно понял мои намерения, — проговорила горилла, потирая локоть и вытирая кровавую юшку из носа.
— Наблюдатель?
Опять раздался голос откуда-то сверху, — Обезьян ворвался в каюту старшего по званию, угрожал и обзывал его, а потом попытался применить удушающий приём. Вот запись произошедшего, — и прямо на стене возникло в ускоренном режиме утреннее происшествие в моей келье.
— Нюх потерял? Знаешь, что тебе будет за нападение на старшего по званию? В лучшем случае трибунал и отправка на фронт в отряд смертников, в худшем — позорная казнь прямо здесь на станции.
И уже обращаясь ко мне, — Я прошу вас, сержант, простить этого недалёкого обезьяна, наверняка его науськали его дружки, а с ними я разберусь сам.
— Никакого прощения, — поединок на клинковом оружии до первой крови. Затронута моя честь. Так как оскорбили меня, то выбор оружия тоже мой, я выбираю меч или фалькон. — Горилла радостно осклабилась и быстро закивала головой в знак согласия.
