Аль-Вакиди занимает в некотором смысле промежуточное положение между Абу Михнафом и Аваной аль-Мадаини, и его рассеянные описания у ат-Табари рисуют примерно следующую картину. Поскольку Муавия, будучи при смерти, не пожелал назвать какого-либо преемника, в Дамаске временно принесли клятву верности ад-Даххаку – до тех пор, пока община Мухаммеда не придет к определенному согласию. Ад-Даххак хотел прибрать власть к своим рукам, но курайшиты вынудили его поклониться ибн аз-Зубайру, и Марван оказался у него в подчинении. По совету Хусейна ибн Нумайра он собирался сделать ставку на ибн аз-Зубайра, прежде чем тот проникнет в Сирию, когда, к счастью, Убайдуллах ибн Зияд явился в Дамаск и привел подкрепления Омейядам. Тогда Марван отправился в Джабию, чтобы присоединиться к ибн Бахдалю и йеменцам, и там принял клятву верности как старейший из Омейядов, потому что сирийцы не желали поклониться ребенку, а затем выступил с йеменцами на Дамаск. Кайситы потерпели поражение у Мардж-Рахита в конце 64 года от хиджры, понеся большие потери, чем любая армия когда-либо прежде.
Основные моменты, в которых отличаются эти версии, следующие. Только у Аваны и больше ни у кого нет «дня Джайруна», того дня, когда впервые вспыхнули волнения в Дамаске. Хамаса устанавливает его без всяких сомнений. Абу Михнаф – единственный, кто говорит, что Омейяды, которые были изгнаны из Медины, отправились в Тадмор и были там встречены Убайдуллахом, в отличие от всех других, кто отводил эту роль Дамаску. Конечно же драма Джайруна в любом случае разыгралась в Дамаске, и там присутствовали некоторые Омейяды, но из описания не следует, что там была основная часть мединской семьи. Марван и Амр ибн Саид не упоминаются и не появляются там, где можно было бы ожидать. Несмотря на это, рассказ Абу Михнафа тем не менее стал по ошибке считаться общепризнанным, поскольку у него Тадмор занимает место не только Дамаска, но и Джабии. Он говорит, что признание Марвана, которое, вне всяких сомнений, состоялось в Джабии, произошло в Тадморе, возможно, потому, что Тадмор, а не Джабия был столицей кальбитов.
В частности, Авана не упоминает о внезапной перемене Марвана; только Абу Михнаф и аль-Вакиди говорят, что на него повлияло прибытие Убайдуллаха, но эти двое заслуживают большего доверия, поскольку с ними согласен и аль-Мадаини.
Согласно Аване и аль-Мадаини, ад-Даххак склонялся в сторону ибн аз-Зубайра с самого начала, даже если не показывал этого открыто; Абу Михнаф говорит, что он был просто эмиром ибн аз-Зубайра в Дамаске, но его потомки заявили аль-Вакиди, что это ложь, сказав, что он предпочел оставаться нейтральным, чтобы самому пробраться наверх, и признал ибн аз-Зубайра только под внешним давлением, и мы можем им поверить. Ад-Даххак, как и Муслим ибн Укба, вероятно, при Язиде оставался на том же положении, которое занимал при старом Муавии, правой рукой которого он был. После того как трон опустел, он стал временным регентом в Дамаске, но не смог удержать свое положение над сторонами и после долгого колебания наконец присоединился к кайситам и ибн аз-Зубайру. Отказаться от нейтралитета его вынудили, в частности, его старый соперник, а теперь еще более опасный противник, Хасан ибн Малик ибн Бахдаль, за спиной которого стояли кальбиты. Последние в течение некоторого времени в одиночку удерживали на высоте знамя Омейядов, например отстаивая права семьи Язида, которая была связана с ними браком. Мединские Омейяды не присоединились к нему в этом вопросе и не выдвинули вначале каких-либо претендентов из своего числа, поскольку полагали, что им придется заключить мир с ибн аз-Зубайром на любых условиях, хороших или плохих. Только из-за Убайдуллаха они изменили мнение, и теперь, когда тот указал Марвану, что у него не только есть выбор между несовершеннолетними сыновьями Язида и ибн аз-Зубайром, но он сам должен попытаться взять власть в свои руки, а единственным способом осуществить это было прийти к взаимопониманию с ибн Бахдалем, ибо тот был единственным человеком, в распоряжении которого находились крупные силы. Именно с этой целью и собралось совещание в Джабии, на котором, возможно, обещал появиться даже ад-Даххак, и в результате длительных переговоров оно привело их к задуманной цели. Это, безусловно, исторический факт, хотя Абу Михнаф о нем не упоминает, ведь без Ибн Бахдаля просто ничего невозможно было сделать. В течение 40 дней он был имамом в Джабии, а также настоящим победителем Мар дж-Рахита.
