– Тебе придется, Лах. – Сэйдж спрыгнула со стола, придерживая живот рукой.
Дверь в подвал открылась – на пороге появился Рэйми. Лахлин взглянула на часы и увидела, что Рэйми опоздал. Она не замечала этого прежде, потому что увлеклась работой. Сэйдж похлопала Рэйми по плечу, проходя мимо него к двери.
– Уговори ее принять наше предложение, Рэйми.
Он кивнул, закрыл дверь за Сэйдж и немедленно плюхнулся в кресло в углу комнаты, словно очень устал.
– Привет.
– И тебе привет, – сказала Лахлин, стоя у стального стола и держа руку на кипе черно-белых фотографий. – Ты опоздал.
Рэйми не ответил, а только запрокинул голову и посмотрел на неокрашенный потолок. Лахлин оглядела его с головы до ног. На нем были дорогие ботинки, серые брюки, белая рубашка с открытым воротником и серая куртка. Из нагрудного кармана его рубашки выглядывал светло-синий галстук.
Поскольку Рэйми не хотел разговаривать, Лахлин снова повернулась к коробке, которую разбирала, и стала быстро сортировать документы. Она взяла пачку писем, перевязанных шелковой лентой, и вытащила одно письмо.
«Февраль 1926 года.
Мой дорогой Мэтью…
Снова идет снег, и я опять без тебя…»
Лахлин прочла три письма, прежде чем Рэйми встал и подошел к маленькому холодильнику в углу, откуда взял бутылку воды. Он захлопнул дверцу, откупорил бутылку и выпил воду за считаные секунды.
Он выглядел измученным и очень одиноким. Если и существовала какая-то эмоция, которую Лахлин могла легко распознать, так это было одиночество. Аккуратно складывая письмо, она задавалась вопросом, как ей разговорить Рэйми. Лахлин не нравилось, когда люди задавали ей наводящие вопросы, поэтому кратко сказала:
– Если хочешь поговорить, я тебя выслушаю.
Рэйми уставился себе под ноги и смял пластиковую бутылку в руке.
– У меня был жуткий день, – признался он, ее разволновал его низкий голос.
– Бывает, – ответила Лахлин, зная, что Рэйми не оценит ее сочувствие. Прищурившись, она нашла коробку с марочным виски и открыла ее. Откупорив бутылку виски, она протянула ее Рэйми.
– Если хочешь, я найду тебе чашку, – произнесла Лахлин, когда он обхватил пальцами горлышко бутылки.
Рэйми фыркнул, отвергая ее предложение, сделал пару глотков и протянул бутылку Лахлин.
– Это был любимый виски Коннора, – сказал он. – Ему привозили его каждые несколько месяцев.
Лахлин не стала выпивать и огляделась.
– Я нахожу здесь много интересного. – Сложив руки на груди, она посмотрела на Рэйми и увидела, что виски немного его успокоил. – Итак, почему у тебя был жуткий день?
