— Нет, не крестьяне, мама служила на станции, а папа рабочий.
Оно и видно аристократку в первом поколении, старики, как потомственные дворяне, ведут себя со спокойным достоинством, а эта пыжится и оттопыривает губу при каждом удобном случае, стараясь показать, что она выбилась из грязи. Да плевать, сегодня мы помогли друг другу расслабиться, а завтра разбежимся и не вспомним, не такой уж Зиночка драгоценный изумруд, если честно, внешне все при ней, но характер в женщине в разы важнее.
Словно почувствовав мое настроение, Зина подняла голову:
— Говорят, мы завтра выходим к своим. Тебя ведь в госпиталь? Ты же потом найдешь меня в Киеве, если захочешь? Ты не захочешь… Ты ведь не любишь меня, правда?
Началось, ты меня не любишь, все мужики козлы, вам только одно нужно от нас, бедных, несчастных, доверчивых женщин!
— После госпиталя у меня по расписанию война, как я тебя найду, — лениво оправдываюсь я, — а в Киеве надолго не задерживайся, не надо.
— В Киеве?! Но это ведь так далеко!
— Поезжай в Москву.
— А если в Харьков? У меня там сестра, мама Павлины.
— Нет, и в Харьков нельзя, в Москву.
Проснулся от толчка телеги, поднял голову, солнечное утро, незнакомый рыжий боец заставляет пятиться рыжего всхрапывающего коня между разведенных палок, привязанных к повозке. Зиночка тоже подняла всклокоченную голову, быстро огляделась и, стянув одежду под одеяло, принялась поспешно натягивать ее на себя.
— Доброе утро! А, извините, я попозже…
— Подойдите через десять минут, товарищ майор.
Придерживаю на секунду руку Зинули, чтобы еще раз, может в последний, полюбоваться на красиво отвисшую грудь, но она сердито отмахивается и продолжает быстро облачаться.
Утренний осмотр окрестностей, так, а это что?
— Эй, парень! Ты верхом ездить умеешь?
— Умею, невелика наука!
Красноармеец поворачивается ко мне, стараясь сохранить серьезное выражение лица, но оно все равно расплывается в непристойной ухмылке.
— А без седла?
— Дык, если нужда, то и без седла.
— Нужда, парень, быстро садись на лошадь и жми в ту сторону, там штабная машина в сопровождении броневика гонит прямо в тыл к немцам.
— Дык а куды ехать-то?
— Строго в ту сторону, два километра, там шум моторов услышишь, сориентируешься. Давай быстрее, не жуй сопли!
Боец еще раз, уже без ухмылки, взглянул на копошащуюся под одеялом за моей спиной полуголую женщину и начал поспешно выпрягать полузапряженного коня, взгромоздился на него верхом, поддал каблуками ботинок под бока и пошкандыбал в указанном мной направлении.
