— Как не ваш?
— А так. Не кот, а дьявол из трубы.
— Как пошел выть да обои когтями полосовать, так у меня аж брови дыбом встали, — поддержала Марию вторая.
Инспектор попробовал отыскать на ее круглом лице брови, но увидел лишь две светлые полоски.
— Подождите-подождите. Вы же сказали, что кот полосатый, с хвостом…
— Что ж, по-твоему, мы евойной морды не отличим? — удивилась Мария.
— И характер-то у него обормотистый…
— Совести у тебя нет, хоть ты и сидишь в отдельной комнате.
— Ах, совести? Тогда сейчас проверим, бабуси, вашу совесть.
— Как это? — спросила Мария, слегка понижая голос.
Вторая настороженно обернулась к сейфу.
— Вы со мной говорите на повышенных тонах, а я буду с вами говорить на возвышенные темы.
— Это конечно, — подозрительно согласилась Мария.
— Ваш сосед Литровник продал кота неизвестному гражданину за рубль. Можно в миллионном городе отыскать этого покупателя?
— Можно, — мгновенно согласилась Мария. — Овчарку запустить.
— А собака завсегда кошку отыщет, — подтвердила вторая, благодушно улыбнувшись инспектору, которому сумела помочь дельным советом.
Петельников ногами зацепил ножки стульев, как обвил их, — пожалуй, мармелад не помешал бы ему для умиротворения той злости, которая уже зарождалась.
— Собака берет след преступника, а не кота.
— Наш Василий, Васильевич пускай сгинет? — спросила Мария, въедаясь в него своими черными запавшими глазами.
— Если человек рубля не пожалел, то уж он наверняка любит кошек. И вашего Василия будет обхаживать.
— А на кой нам чужой-то обормот? — Теперь дородная старушка улыбнулась хитровато, потому что сумела задать ему каверзный вопрос.
— Гражданки, вы в бога верите? — разозлился Петельников.
— Вон Шора с ним знается. — Мария кивнула на свою подругу.
— Ничего не знаюсь!
— Как увидит дом до неба, так и перекрестится.
— Если ваш кот попал в хорошие руки… Неужели вам не жалко другого кота, который сидит в подвале, не ест, не пьет, не моется?.. Где же ваша любовь к животным?
Старушки вдруг насупились, словно он их оскорбил. Мария принялась поправлять кофту, а у пухленькой Нюры неожиданно развязался платок и никак не хотел завязываться.
— Да знаете ли вы, товарищи бабушки, что в Нью-Йорке двести тысяч бездомных кошек?
— А нам с тобой лясы точить некогда, — заявила Мария, вывалившись из своей пещерки.
— Коту-обормоту подошла пора обедать, — разъяснила Нюра, завязав-таки платок.
Инспектор улыбнулся. А Рябинин все не звонил…
Из дневника следователя
