Но тогда я не понимаю, почему существо, которое трудится, ест, пьет, спит и смотрит телевизор, называется человеком? Ведь лошадь тоже трудится, ест, пьет и спит. Ах да, она не смотрит телевизор. Но только потому, что его не ставят в конюшню. Кстати, я тоже его не смотрю…
Прав Юрий Артемьевич: лошадь я.
Толпа — первый признак чрезвычайного события. У подъезда скопилось человек десять. Телефонограмма не соврала.
Петельников и Леденцов еще на ходу, еще на тормозном пути распахнули дверцы, выпрыгнули на асфальт и оказались в этой жиденькой толкучке. Одни старухи…
— Это у нас, — сказала одна, настолько маленькая, что инспектора придержали шаг, опасаясь ее задавить.
— Бандитизм в нашей квартире, — подтвердила вторая, чуть повыше, но такая полная, что уж теперь они пропустили ее вперед, чтобы не быть задавленными…
Большая передняя, в меру заставленная отжившей мебелью. Длинный коридор, ведущий в кухню. Запах старых коммунальных квартир — дерева, лежалой ткани, забытых духов и валерьянки.
— Чайку попьете? — спросила маленькая, энергичная.
— Чего попьем? — опешил Петельников.
— Мария, дак они, может, как теперешние мужики, чай не принимают, заметила тучная.
— Нальем чего и погорше, — согласилась первая старушка и показала на дверь, где, видимо, им и могли налить чего погорше.
— Гражданки! — сказал Петельников тем голосом, от которого трезвели пьяницы. — Мы хоть чай и принимаем, но сюда приехали по сообщению об убийстве!
— Пожалуйста, будьте как дома, — любезно согласилась крохотная старушка.
— Логово убийцы, — вторая показала на дверь.
Леденцов мгновенно и сильно ткнулся туда плечом, но дверь не подалась.
— И не ночевал, — объяснила маленькая.
— Где труп? — прямо спросил Петельников.
— А никто не знает, кроме убивца, — опять пояснила низенькая старушка, которая сумела оттеснить вторую, массивную.
— Как звать погибшего?
У Леденцова в руках появился блокнот.
— Василий Васильевич.
— Фамилия?
— Нету у него фамилии.
— Василий Васильевич да Василий Васильевич, — встряла-таки вторая.
— Где его комната?
— А он жил на кухне.
— Почему на кухне?
— Спит себе на подстилке…
Леденцов опустил блокнот и ухмыльнулся. И хотя бледное лицо Петельникова никогда не краснело, он почувствовал на нем злобный жар, который стянул щеки старшего инспектора какой-то сухостью.
— Товарищ Леденцов! Составьте протокол о ложном вызове и привлеките гражданок к административной ответственности. Кстати, где участковый инспектор?
— Как так привлечь? — удивилась маленькая, главная тут.
