Ногаре выдвинул не менее двенадцати оправданий своего участия в этом нападении. В 1310 г. началось формальное слушание дела. Много свидетелей давало показания против Бонифация — мирян, священников и епископов. Папу обвиняли в том, что он объявлял ложными все три религии (мусульманство, иудаизм и христианство), называл рождение от девы выдумкой, отрицал пресуществление и существование ада и небес и играл в азартные игры.
Климент выпускал одну буллу за другой, заявляя о невиновности тех, кто выступал против Бонифация с насильственными мерами. Филипп и Ногаре были объявлены невиновными и действовавшими из самых благородных побуждений, когда они выдвигали обвинения против покойного папы. Булла Rex gloriae (1311), адресованная Филиппу, утверждала, что светское королевство было основано Богом и что Франция при новом порядке вещей занимает то же место, какое Израиль, избранный народ, занимал при ветхом завете. Заговор Ногаре, приведший к нападению на Ананьи, был задуман для спасения церкви от погибели, в которую ее ввергал Бонифаций, а разграбление папского дворца и церкви произошло вопреки желанию французского канцлера. В нескольких буллах Климент отменил все наказания и заявления против Филиппа и его царства (или, по крайней мере, предполагается, что он так сделал). Чтобы совершенно задобрить короля, он велел убрать из книг Римской церкви все высказывания Бонифация подобного рода. Так преемник Бонифация самым официальным образом отменил все, что сделал Бонифаций. Когда собрался общий собор во Вьенне, там пришлось затронуть и дело Бонифация, бывшее у всех на слуху. После формального рассмотрения, в ходе которого три кардинала защищали обвиняемого понтифика, он был объявлен невиновным. Для того чтобы выиграть в этом вопросе и спасти своего предшественника от формального осуждения, Климент, вероятно, вынужден был безоговорочно уступить Филиппу в деле тамплиеров.
После длительных и утомительных процедур этот орден был формально упразднен Климентом в 1312 г. Основанный в 1119 г. для защиты паломников и Святой Земли от мусульман, он пережил времена своей полезности. Его некогда знаменитых рыцарей, религиозное рвение которых было подорвано обогащением и индульгенциями, можно было легко распустить, не вызывая большого шума, однако история их насильственного уничтожения пробуждает всеобщее сочувствие и составляет одну из наиболее волнующих и загадочных страниц этой эпохи. Доллингер называет эту историю «уникальной исторической драмой».
