Окна открыли, и кто-то выглянул во двор, испуганно спрашивая:
— А который теперь час, Кырлан?
— Торопишься?
— Мне пора домой, — ответил человек, лукаво подмигивая, — а то к ужину опоздаю.
Он хотел было направиться к выходу, но Кырлан остановил его:
— Эй, куда ты, разве повестка дня окончена?
— А чего там еще? Мелочи. Ерунда всякая!
— Ерунда, говоришь?
В это время поднялись и остальные, явно намереваясь уйти.
Ангел постучал ключом по столу и крикнул:
— Не расходитесь, товарищи, осталось еще два вопроса.
Несколько человек с пристыженным видом остановились у дверей. Двое уже успели выйти; их тяжелые шаги гулко отдавались в коридоре. Ангел многозначительно переглянулся с Добре, посмотрел на часы и шепотом спросил:
— Сейчас сказать?
Секретарь парторганизации взглянул на собравшийся в зале народ, увидел, что некоторые уже направились к выходу, что женщины уже встали, оправляли и подвязывали косынки, тоже готовясь уходить, и кивнул, разрешая Ангелу открыть тайну. Ангел медленно поднялся, откашлялся без всякой на то надобности и налил воды в стоявшую перед ним железную кружку. Так он делал всегда, когда собирался выступать, и один из присутствующих, стоявший у дверей, тот самый, что боялся опоздать к ужину, скорчил недовольную мину.
— Теперь он целый час будет делать выводы!
Двое стоявших рядом с ним хихикнули исподтишка, но смех замер у них на губах после первых же слов, произнесенных Ангелом:
— Дорогие товарищи, как вам сказать… я очень рад сообщить вам нечто важное. Нашему хозяйству дали грузовик…
Тут он замолчал, волнение явно помешало ему продолжать. Он поискал рукой железную кружку, чтобы отпить глоток воды, но опрокинул ее, и вода потекла к бумагам, лежавшим на столе. Счетовод бросился к бумагам. Ангел приподнял кружку с водой и сердито крикнул, словно кто-то другой был виноват в случившемся:
— Черт побери! Чтобы распределение не вымокло! И чего вы только смотрите?
Молодой парень, сидевший в первом ряду, кинулся к столу, поднял лист бумаги, на который смотрел председатель, и замер с ним в руках, не зная что делать. В этот миг, словно очнувшись от небывалого изумления, люди вскочили, и раздался такой гул аплодисментов, от которого зазвенели все стекла. Послышались возгласы «браво!» — а те, которые собрались уходить и слушали невнимательно, начали расспрашивать соседей:
— Что он сказал? Что он сказал?
Те, что успели выйти в коридор, возвратились: их разбирало любопытство, и они теснились в дверях. Другие же, которых они прижали, вопили:
