— А почему же вы не уходите?
— Убьет нас товарищ Кырцэ.
Я слушал и не верил своим ушам. Даже неловко было смотреть людям в глаза.
— А вы здесь поработали, я вижу.
— Ясное дело, поработали. Посадили картошку и лук, посеяли салат, да и парники подготовили.
— А половодья не боитесь?
— А это не наше дело. Мы делаем, что прикажут. Теперь строим дамбу, во-о-н там, видите! Протянем ее вокруг всего огорода.
Чуть поодаль мы увидели плетень, укрепленный песком и землей. Низенький, высотой меньше метра, плетень тянулся метров на семь. Да такую дамбу легко перемахнет и заяц.
— И это защитит вас от воды?
— А так приказал товарищ Бэрбунк.
— А это кто еще такой?
— Главный огородник, — ответил за них Тоадер. — Фашист и жулик, работает на пару с Владом.
«Жаль, конечно, ежели такое добро, — подумал я, рассматривая обширный огород и тучную землю, — не попадет в руки трудящихся. Ведь коли вода не разольется, как прежде, то это большое дело. Огород будет для рабочих».
С холма была хорошо видна белесая вода быстро текущей реки. Как сказочный змей, сжимала она пойму, а с одной стороны огорода протянула еще рукав по галечному берегу, словно для того, чтобы скорей ее удушить. В это время воды реки уже накапливались и в Валя Стярпэ. Оттуда появились Симеон и Гиоака, узнавшие о нашем приходе.
— Жалеете небось о пойме? — спросил я Симеона.
— Ясно, жалеем. Нешто не видишь, что с ней разбойники сделали?
— Хотите заполучить ее обратно?
— А что теперь с ней делать? А ну, поди сюда на край холма, увидишь, как вода подкапывает и разъедает берег, как раз там, где мазанка. Не пройдет и года, и она сожрет весь холм. Пойма погибла, и леса-то не осталось, чтобы укрепить берег. Вода смоет и каменную дамбу.
— Неужто так и пропадет пойма Вырнава?
— Ясно, пропадет, царство небесное старику, — подтвердил Гиоака. — Хорошо, что он хоть не дожил до этого.
— А разве нельзя укрепить дамбу?
— А кто ее будет укреплять? — махнул рукой Симеон. — Каменоломня, что ли?
— Ясное дело, каменоломня, ведь им камня не занимать… — не сдавался я.
— Одного камня недостаточно, — перебил меня Тоадер. — Лесу-то нету. Вот разольется вода и смоет всю землю. Вода-то и раньше разливалась, но землю не смывала: деревья мешали. А теперь она ее уносит: деревьев-то больше нету. Старый Вырнав трудился здесь лет сорок — пятьдесят, а теперь вновь надо взяться с самого начала: чтобы усмирить реку, потребуется вложить уйму камня. А кто это поймет на каменоломне? Влад? Да ведь он зять Здрынгэлэу, а тот только рад, коли участки других гибнут, чтобы у него одного осталась хорошая земля.
