.
В русской словесности мало закреплены первые недели после марта 1953-го. Тем дороже строчки о столице, еще не очнувшейся от сталинских похорон: “Вот был он – и вот нет его, гиганта и героя…”[40].
Москва была не грустная
Москва была пустая.
Нельзя грустить без устали.
Все до смерти устали.
Остановившись в точке, до которой довел свои бдения у голубого экрана Владимир Саппак, работавшие над его записками Соловьева и Шитова предложили “Новому миру” цикл работ – “портреты людей, которые так или иначе, в тех или иных целях создавали и варьировали то, что станет именоваться СМИ – средства массовой информации, они же – средства общения с людскими множествами”. В качестве основоположника такого общения выбрали Алексея Суворина, первого русского медиамагната, издателя одиозного “Нового времени”, “организатора, идеолога и гения обыденного сознания”.
Работу, сотворенную в середине 60-х, тогда не напечатали. По воспоминаниям Соловьевой, второй в цикле предполагалась статья об “Огоньке” в его противостоянии с редакцией Александра Твардовского. “Огонек” существовал давно. После смерти Сталина тонкий иллюстрированный журнал получил в свое распоряжение Анатолий Софронов, автор конъюнктурных комедий, возглавивший в конце 1940-х годов антисемитскую кампанию против театральных “критиков-космополитов”, в число которых входила и Соловьева.
Как пишет Соловьева, Софронов повел журнал “умело и убежденно”: “Он видел своими подписчиками обитателей всяческих Черемушек, был рад за них на их скромных личных квадратных метрах. Желал им спокойной жизни, печатал для них в каждом номере репродукцию приятной картины. Заботы, которые душевно потрясали читателей «Нового мира», от своих читателей он отводил… Вслед за Сувориным Софронов создавал печатную империю с имперской властной установкой на агрессию, с установкой на расширение и с истинно здешними комплексами: нас не любят и не ценят”[41].
Главным врагом Софронов видел именно “Новый мир”. “За «Новым миром» Твардовского было то, что встало с обвалом сталинской системы. Встала воля к освобождению, оно же усилие узнавать и понимать; встала воля к «правде сущей». Воскрешалось собственное достоинство”[42].
Как вспоминал Егор, “в те годы мы все – я говорю о людях своего круга – буквально молились на «Новый мир», мы жили по «Новому миру»”[43]. Главным редактором “Нового мира” Твардовский стал по назначению ЦК КПСС. К этому моменту поэт уже прославился на всю страну как автор “Василия Тёркина”. Фольклорная по интонации и содержанию и одновременно художественно правдивая поэма “Тёркин” (или “Книга о бойце”) была одним из самых любимых произведений во время Великой Отечественной войны. Короткие рифмованные строфы легко запоминались и пересказывались в окопах между боями.
