Знания чужака снова дали ответ. Теория о Ноосфере, незримом поле чистой информации, окутывающей планету и, возможно, всю вселенную. Реальность и вымысел причудливо переплетались в ней — события других миров, утверждали сторонники этой теории, могли находить отражения в фантазиях жителей других, рождая произведения о невозможных, чужих вселенных, чьи реальные прототипы отражались на страницах книг и сценариев фильмов, в мыслях авторов и воображении читателей.
Адам помассировал виски, поморщившись, и сел на смятую простыню на кровати, приковав невидящий взгляд к сброшенной на пол подушке. Следовало действовать практично — а следовательно, принять единственную теорию, дающую хоть какое-то объяснение происходящему, за рабочую. Конечно, это всё ещё могло быть вражеской диверсией, попыткой вывести его из строя, но в этом Адам сомневался: для этого достаточно было просто заставить его не замечать убийцу, отключить его органы чувств, пробраться в шатёр и прикончить его. Создать же в его разуме целый мир, пугающий и восхищающий одновременно, было задачей, посильной лишь гению или безумцу.
Из размышлений о возможном нападении его вырвало осознание того, что произошло. Той информации, что ему открылась.
Блейк, стоящая на удаляющейся от него платформе.
— Прощай…
Блейк, говорящая с незнакомцем, фавном с обезьяньим хвостом.
— Нас принимали как равных, но не из уважения. Из страха. И я ушла. Я решила, что мои навыки не будут служить их насилию…
Блейк, стоящая посреди доков города Вейл. Фавны, его фавны, пресмыкающиеся перед Романом Торчвиком. Преступником. Вором. Отбросом среди отбросов.
— Почему вы помогаете этому отбросу, братья?
Блейк, сидящая на двуспальной кровати и обнимающая свои колени.
— Я видела, как меняется тот, кто был мне дорог. Это было не внезапно, множество маленьких выборов, что накапливались постоянно. Он говорил мне не волноваться. Сначала это была самооборона, затем — несчастные случаи. Иногда, мне даже начинало казаться, что он прав…
Блейк, стоящая в пылающем кафетерии академии Бикон. Блейк, смотрящая на него с ужасом. Блейк, слушающая его слова.
— То, что ты хочешь, невозможно! Но я понимаю, ведь всё что я хочу это ты, Блейк. И когда я обрушу на этот мир справедливость, которую так заслужило человечество, я приложу все свои усилия для того, чтобы разрушить всё, что ты любишь!
— Ложь! — в бешенстве прошипел Адам, — подлая, омерзительная ложь!
Блейк была единственной светлой стороной в этом жестоком мире! Мире, где монстры рыскали не только за границами цивилизации, но и в самом её центре, нося костюмы, ценой в миллионы льен! В мире, где сильные и богатые пировали и праздновали, вываливая горы денег на пустые проекты и бессмысленные фестивали, лишь чтобы потешить своё эго, в то время, как фавны задыхались в шахтах, не обеспеченные даже минимальной защитой! В мире, где богатеи и бизнесмены видели тех, кто стоит ниже, лишь как инструменты, как цифры в графах, цифры, которые можно с лёгкостью списать в расход и «попутные потери»!
