Аналогичным образом родственники, которые являются гламурными газлайтерами, могут идеализировать семью, призывая вас чувствовать себя частью особого клана. При этом они часто пытаются заставить вас согласиться с их искаженным восприятием. Они могут сказать что-то вроде: «Ой, ты всегда так суетишься», или: «Я не знаю, почему ты не такая креативная, как твоя сестра». Вместо того чтобы попросить их так не говорить или молча не согласиться, вы поверите им, потому что отчаянно хотите быть «членом семьи», и цена этому – ваше согласие. Или брат, сестра, родитель, один из родственников предложит объединиться против остальной семьи. Так у вас появится особый мир, о котором будете знать лишь вы. И вновь это уловка, которая держит вас на крючке. Когда газлайтер убеждает согласиться с его точкой зрения, вы пытаетесь принять ее. «Ты всегда была такой растяпой», – говорит ваша мать, сестра или двоюродный брат. Вы не согласны с этим утверждением и чувствуете себя оскорбленной. Но вам нравится, что вы объединились против всей семьи, и начинаете думать, что и вправду слегка неуклюжи, ради того чтобы сохранить особую связь.
Как вы можете видеть, во всех перечисленных случаях действует базовая формула газлайтинга: человек заставляет вас принять его ошибочную точку зрения, но вы пытаетесь убедить себя, что она верная, ради того чтобы получить одобрение человека и сохранить отношения, которые помогают чувствовать себя хорошей, особенной, приятной и способной. Ваша потребность в чьей-то оценке мешает разорвать манипулятивные отношения.
Газлайтер – хороший парень: вы не можете понять, что не так
Однажды ко мне на сеанс коучинга пришла Сондра. Ей было около 35, женщина с рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. На первый взгляд казалось, что Сондра состоит в счастливом браке и ведет идеальную жизнь. Она и ее «идеальный муж» Питер воспитывали троих чудесных детей, она любила свою работу в социальной сфере, и у нее было много приятных и любящих друзей и коллег. Хотя они с Питером (тоже социальным работником) были загружены, как и все работающие родители, Сондра гордилась тем, что они все делали вместе, в том числе работу по дому и воспитание детей.
Но женщина чувствовала себя все менее счастливой – без особых причин, заверила она меня. Сондра описала свое эмоциональное состояние как оцепенение. На протяжении последних трех лет она чувствовала себя холоднее и холоднее, будто все теряло смысл. Когда я попросила ее рассказать о последней вещи, которая искренне ее порадовала, на лице появилось нервное выражение, быстро исчезнувшее под привычной маской спокойствия. «Если честно, я не могу вспомнить, – призналась она. – Это плохо?»
